Н. В. Крогиус

В наше время ни у кого не вызывает сомнения важность психологической подготовки шахматиста к соревнованию, включающей анализ особенностей игры соперника, изучение приемов рационального расходования времени на обдумывание, тренировку, учитывающую индивидуальные особенности шахматиста, и т. д.

В то же время "не только психология нужна шахматисту, но и шахматы представляют значительный интерес для общей психологии" [133, с. 3].

Первые опыты по изучению психологии шахматистов провел знаменитый парижский профессор Альфред Вине (1857 - 1912), заинтересовавшийся игрой без доски с психологической точки зрения. В 1892 г. он через посредство шахматных журналов обратился к выдающимся шахматистам с просьбой ответить на 14 специальных вопросов. Они опубликованы и в русских дореволюционных журналах "Шахматное обозрение" [12, 1892 г., № 16, с. 343 - 345] и "Шахматы" [134, 1894 г., № 3, с. 32 - 38].

А. Бине получил 62 подробных ответа. По результатам исследования он выступил с докладом в Сорбоннском университете, а в 1894 г. выпустил книгу [135]. Бине сделал правильный вывод о том, что зрительные представления шахматиста носят преимущественно смысловой характер. Однако он, по-видимому, не очень разбирался в тонкостях шахмат, что ограничивало его возможности в шахматно-психологических исследованиях.

Исследованием вопросов психологии мышления шахматиста занимался Б. М. Блюменфельд (1884 - 1947), бывший не только ученым-психологом, но и шахматным мастером. В своей кандидатской диссертации "Проблемы психологии наглядно-действенного мышления (на базе шахматного материала)" Блюменфельд показал, что мышление шахматиста отличается эмоциональностью, волевым напряжением и наглядностью. Он предложил оригинальные для того времени методы исследования психологии шахматиста (хронометраж ходов, запись рассуждений во время игры и др.), дал много практических рекомендаций [136].

В последние годы важных научных результатов в области психологии достиг международный гроссмейстер Н. В. Крогиус.

Николай Владимирович Крогиус родился в Саратове 22 июля 1930 г. По окончании средней школы поступил на отделение психологии философского факультета Ленинградского университета. Учился неплохо, но всерьез о научной работе не думал - все поглощали шахматы, которыми он начал заниматься в 1944 г. в саратовском Дворце пионеров. В 1947 г. Крогиус стал кандидатом в мастера, в 1948 г. - чемпионом РСФСР среди юношей, в 1952 г. молодой шахматист выиграл первенство республики среди взрослых и стал мастером. В 1963 г. двукратный чемпион РСФСР получил титул международного мастера, а еще через год Николай Крогиус стал международным гроссмейстером.

В активе шахматиста из Саратова победы во многих представительных соревнованиях.

Впервые о возможности связать психологию и практику шахмат Крогиус задумался на пятом курсе, когда по совету профессора Б. Г. Ананьева выбрал тему дипломной работы: "Взаимозависимость чувственного и логического в свете учения И. П. Павлова о связи сигнальных систем". В этой работе Крогиус попытался показать изменение стиля мышления в связи с развитием жизненного и профессионального опыта и квалификации человека.

Руководителем дипломной работы, а позднее и кандидатской диссертации Крогиуса был крупный советский психолог, действительный член Академии педагогических наук СССР Борис Герасимович Ананьев (1907 - 1972), видевший в шахматах уникальную модель для психологического исследования.

"Шахматы не только соревнование умов, но и интеллектуальное состязание характеров", - говорил он.

Профессор Б. Г. Ананьев рекомендовал Н. В. Крогиусу продолжать исследования в области шахматной игры, поскольку последний, будучи одновременно шахматистом и психологом, получил редкую возможность сочетать в своем лице объект и субъект исследования.

В 1963 г. Крогиус начал преподавать психологию в Саратовском пединституте. В 1969 г. защитил в Ленинградском университете кандидатскую диссертацию "Психологический анализ мышления шахматиста". В этой работе Крогиуса на конкретных примерах анализируется связь процесса мышления с личностными особенностями шахматиста - борца и мыслителя. Автору удалось подметить характерные черты психологии крупных шахматистов, вскрыть отдельные причины мотивировки принимаемых решений при выборе стратегического плана и тактики игры [137].

С 1970 г. Николай Владимирович преподавал в Саратовском университете, с 1978 г. - возглавлял кафедру психологии. 12 ноября 1980 г. на заседании специализированного Совета Ленинградского университета он защитил докторскую диссертацию "Познание людьми друг друга в конфликтной деятельности".

Гроссмейстер Н. В. Крогиус - автор более 60 научных работ, в том числе нескольких книг [133, 138, 139 и др.]. Он рассказывает: "Главное, что меня интересует в психологических исследованиях, это проблема изучения индивидуальности человека. В этом плане очень привлекательны шахматы в качестве модели, поскольку шахматная деятельность достаточно содержательна и в то же время достаточно определенна (правила, ситуации, результаты) для выявления индивидуальных особенностей. Мне хочется также своими исследованиями показать значение шахмат в развитии характера и творческих способностей человека, показать полезную социальную роль шахмат".

Вот как определяет общность науки и шахмат Н. В. Крогиус: "Шахматы и наука имеют много общих черт. Теория шахмат - научная дисциплина, изучение которой - деятельность, сходная с деятельностью исследователя по сбору и переработке научной информации. Эстетические ценности шахмат близки эстетике научных достижений: логичность, экономичность, оригинальность решений. В то же время деятельность шахматиста-практика существенно отличается от деятельности ученого: наличием элементов противоборства, непосредственного конфликта с другим человеком, которого необходимо победить; неизбежностью всякий раз принимать за доской окончательное решение (ведь ошибиться нельзя - это сразу карается); временными ограничениями. Цейтнот - обычное явление в шахматах. Конечно, и в научной деятельности имеются планы, сроки и т. д. Но "научный цейтнот" не столь прямо обусловлен индивидуальными особенностями".

На традиционный вопрос: "Совпадают ли ваши творческие взгляды в науке и шахматах?" - Николай Владимирович ответил: "Как и в шахматах, в научных исследованиях мне свойствен более общий, синтетический подход к изучаемым явлениям. Я стремлюсь идти от общего, в противовес аналитическому подходу многих. Как и в шахматах, меня чаще привлекают не близкие, "прагматические" цели, а более отдаленные - "стратегические".

Шахматы оказали большое положительное влияние на мою научную работу. Это касается прежде всего логики.

Вместе с тем ощущаю и негативное влияние шахмат, что выражается в излишней категоричности некоторых выводов. Ведь шахматы требуют определенного хода, конкретного результата, а в науке, и в частности в психологии, однозначность выбора, однозначность суждения не всегда возможны. Кроме того, шахматы приучили к тому, что "раз ход сделан - сожалеть о том, что могло бы быть при другом ходе, не имеет смысла". Эта шахматная привычка - "ход сделан - обратно не вернешь" - порождала у меня и в науке (несколько раз ловил себя на этом) нежелание вернуться к тому, что уже сделано, переосмыслить уже полученный результат. Такое невольное упрямство приводило к ошибкам.

Итак, взаимоотношение науки и шахмат сложно и не совсем однозначно. Особенности логики рассуждений, творческих поисков, интуиции в подготовке решения в шахматах и науке близки. Однако социально-психологические аспекты деятельности ученого и шахматиста существенно различны" [140].