Глава пятая. Новый штурм Олимпа

В гроссмейстерском кругу

В мае 1962 года, убедившись, что на остров Кюрасао прибыли все пятеро советских гроссмейстеров - участников турнира претендентов, Штейн через неделю уже играл в новом чемпионате Украины вместе с мастерами и кандидатами.

Все считали, что он займет 1-е место легко, но Гуфельд составил ему серьезную конкуренцию, и новому гроссмейстеру только в последнем туре удалось закрепить интервал в пол-очка. Он вторично стал чемпионом Украины.

Вскоре Леонид нашел свою судьбу и в личной жизни. Студентка второго курса Львовского политехнического института Лилия Квечер стала его женой. Штейн не раз говорил, что этот "ход" был самым лучшим в его жизни...

Одним словом, он переживал незабываемые дни. Пришло общее и бесспорное признание. Высшее шахматное общество любезно приняло его в свой круг. Особенно подружился он с Михаилом Талем. Как и многих других, его пленили душевная щедрость и широта интеллекта рижанина. И тот, в свою очередь, искренне симпатизировал своему новому приятелю, знакомил его со своими друзьями.

Не без влияния Таля Леонид вскоре стал студентом-заочником факультета журналистики Львовского университета. Эти изменения в личной жизни Штейна, сами по себе радостные, на какое-то время выбили его из "шахматного седла". В сентябре того же 1962 года он участвовал в рижском полуфинале очередного первенства СССР и, будучи единственным гроссмейстером среди 18 участников, закончил турнир лишь третьим, а в финал могли выйти только двое. Причем события протекали приблизительно по "стокгольмскому графику". Уже на старте гроссмейстера в разгромном стиле победил никому не известный, но напористый кандидат в мастера из Белоруссии М. Клименок. Штейн выиграл первую партию лишь в четвертом туре, потом развил наивысший темп и вышел в лидеры, но в последнем туре, встречаясь с бакинским мастером Л. Листенгартеном, снова потерпел поражение, и его обошли мастера Л. Аронин и В. Микенас...

Правда, к участию в 30-м первенстве страны его все-таки допустили. Но утешения это ему не принесло. Шесть гроссмейстеров завоевали все шесть первых мест, и в арьергарде этой колонны остался Штейн. Причем опять проиграл последнюю партию - на этот раз киевскому мастеру Баннику.

1963 г. Гроссмейстер Штейн играет с 10-летним Сашей Белявским. Справа сидит 11-летний Олег Романишин - чемпион Львова среди юношей. Шахматному клубу Львовского Дворца пионеров, где проходила эта встреча, впоследствии было присвоено имя Леонида Штейна

В чем же дело? Два года назад при значительно более сильном составе он сыграл намного ярче, хотя тогда был лишь мастером...

Уроки Стокгольма

Он вновь и вновь вспоминал уроки Стокгольма. Повторяются те же самые ошибки. Но как от них избавиться? Играть не так рискованно? Поражений станет меньше, зато уменьшится и количество побед. Но и окончательный результат не изменится. Быть может, проявляя разумную осторожность, одновременно стараться выигрывать при помощи чисто технических средств такие партии, где раньше согласился бы на ничью или бросился "врукопашную"? Ведь опыт у него в этом отношении накопился уже немалый!

Так он играл во всех соревнованиях следующего года - в матче Югославия - СССР, на III Спартакиаде народов СССР, в полуфинале всесоюзного первенства в Свердловске. С радостью констатировал: и побед не убавилось, и проигрывать стал реже! Разве что увеличилось число ничьих, но ведь за счет возможных прежде поражений!

На старте финала 31-го первенства страны, который проводился в конце 1963 года в Ленинграде (этот турнир опять был отборочным к межзональному), Штейн, как уже не раз с ним случалось, долго не мог одержать первую победу. Игра не шла, и он не рисковал, а при неблагоприятных обстоятельствах защищался настойчивее, чем раньше. Результат был поразительный: восемь ничьих подряд!

Ох, и попадало же ему за это миролюбие в печати! Один известный обозреватель в турнирном бюллетене риторически спрашивал: не стал ли Штейн в последнее время увлекаться игрой в шашки?! А тот и сам чувствовал себя неловко в новой для него мантии "ничейного короля". Знал, что дело не в миролюбии, а в том, что никак не может найти свою игру. А вдруг не найдет ее до самого финиша? Тогда прощай надежда снова сыграть в межзональном! Путь к нему теперь был более сложный, чем три года назад. Хотя на этот раз достаточно было пробиться в первую шестерку, но это давало путевку только в промежуточный этап - зональный турнир, где в два круга будут разыграны четыре межзональные вакансии.

...В девятом туре Штейн выиграл у А. Новопашина. Наконец-то! Дальше дела пошли веселей. Как и в Стокгольме, словно играя в чехарду, Штейн начал обходить соперников одного за другим. После шестнадцатого тура он видел перед собой только спину Ратмира Холмова, а в следующем туре они встретились между собой.

Это была какая-то особенная партия. В дебюте фигуры молниеносно исчезали с шахматной доски. Знатоки были единодушны в мнении, что скоро партия закончится вничью, потому что уже нечем играть!

Еще недавно львовянину, может, и неинтересно было бы дальше продолжать игру в такой скучной позиции. Да он и не знал бы, что в ней, собственно, нужно делать. Однако теперь все увидели нового Штейна - отличного техника! Даже такой виртуоз разыгрывания подобных простых позиций, как Холмов, в этом немного худшем эндшпиле не сумел решить всех проблем, предложенных ему партнером.

Они поменялись местами в турнирной таблице, и перед последним туром Штейн стал единоличным лидером, на пол-очка опережая Спасского и Холмова. Шестерка была ему уже гарантирована, но открывалась возможность впервые в жизни завоевать золотую медаль чемпиона СССР. Стоит лишь победить белыми в заключительном туре В. Багирова.

Как стать чемпионом страны!

...Нет, в тот вечер ему еще не повезло. Он опять играл, как в давние времена, азартно и не справился с нервами. Позже выяснилось, что даже пол-очка приносили ему золотую медаль, потому что Спасский и Холмов сыграли вничью.

Три соискателя чемпионского титула - Л. Штейн, Б. Спасский и Р. Холмов

Но Штейн проиграл. Хорошо, что Спасский и Холмов лишь догнали его, потому оставался шанс еще раз побороться за звание чемпиона в дополнительном матч-турнире, который состоялся в Москве в начале 1964 года.

Уже в первом туре Спасский, которого многие считали вероятным победителем, бросился в атаку на позицию Штейна. Но выяснилось, что наступление было не вполне обоснованным. Отразив угрозы, Леонид перешел в контратаку, а он умел это делать не хуже, чем атаковать. Вскоре белый король оказался под ударами черных фигур и получил мат.

В следующем туре Спасский не без усилий добился ничьей с Холмовым. Штейн у Холмова не выиграл эндшпиль такого же типа, как в Ленинграде месяц назад. Он не лучшим образом проанализировал отложенную позицию и при доигрывании избрал план, который привел лишь к ничьей.

Во втором круге Спасскому не удалось взять реванш. Мало того, своим 60-м ходом львовский гроссмейстер упустил большие шансы на выигрыш. Правда, затем Спасский взял верх над Холмовым. Все снова решалось в заключительном туре. Штейна, игравшего с Холмовым, устраивала ничья. Но сделает ли он ее черными? Если нет, все трое будут иметь одинаковое количество очков и матч-турнир придется продолжать.

Сколько уже раз за последнее время над Леонидом тяготело "проклятие последнего тура"! Но в этот вечер он играл так уверенно и практично, что Холмов, которому нужна была только победа, не выдержал напряжения, сыграл азартно и попал под грозную контратаку. Трезво оценив ситуацию, Холмов... предложил ничью, от которой Штейну не было смысла отказываться.

Потеснитесь, именитые!

Печать отдала должное новому чемпиону СССР. Мимо внимания специалистов не прошли изменения в его игровом почерке. Вот что писал перед началом зонального турнира в бюллетене этого соревнования спортивный журналист Виктор Васильев: "Своей игрой в чемпионате Штейн окончательно доломал взгляд на него как на "узкого специалиста" - представителя ярко выраженного комбинационного стиля. Уже в матче Югославия - СССР, проходившем в городе Риека в июне 1963 г., Штейн не только, по мнению тренеров нашей команды, играл лучше всех участников, но и показал по-настоящему универсальный стиль. В чемпионате страны Штейн играл легко, раскованно, в каждой стадии чувствовал себя очень уверенно и не проявил ни единого явно уязвимого места... Игра Штейна в чемпионате и, может быть, в еще большей мере в матч-турнире трех победителей убедительно показала, что в группе сильнейших гроссмейстеров мира стало немножко теснее".

Теперь на очереди был двухкруговой зональный турнир. Перед самым стартом Шахматная федерация СССР освободила от участия в нем Смыслова, предоставив ему без отбора одну из межзональных путевок. Это усложняло задачу Штейна: вакансий оставалось только три на семерых участников. А стартовал он по традиции опять неудачно: пять ничьих, потом поражение от Геллера. Штейн не имел морального права слишком упрекать себя за этот проигрыш: Геллер всю партию провел очень сильно, и решающая ошибка львовянина была совсем не очевидной.

Но от этого не становилось легче. Первый круг он закончил позади четверых: Бронштейн имел 4,5 очка, Холмов - 3,5, Геллер и Суэтин - по 3. У него - 2,5. Рядом были двое, а позади - никого! Отступать, как говорится, дальше некуда. Правда, и до третьего места рукой подать.

Второй круг он начал с двух побед подряд, и даже четыре ничьи на финише уже не могли испортить его положение. Первое место в турнире занял Спасский, который блестяще финишировал и набрал в результате 7 очков. Штейн с Бронштейном отстали на пол-очка и также завоевали путевки в Амстердам на межзональный турнир.

О стальных нервах и силовых трюках

В турнирном бюллетене международный мастер В. Панов писал: "Успех Леонида Штейна - не неожиданность, он понятен и даже необходим. Бессмысленно было бы, если бы чемпион СССР не попал в межзональный турнир! Мне больше всего понравились два утонченных "силовых трюка" львовского гроссмейстера. Первенство страны Штейн начал восемью ничьими подряд, а потом уже взял золотую медаль! Зональный турнир он начал еще "эффектнее": пять ничьих и потом нуль! И все же попал в тройку победителей. Какая выдержка и уверенность! Это мне напомнило сцену из "Сирано де Бержерака", когда французский поэт, фехтуя с зазнавшимся маркизиком, импровизирует балладу и на последней, наперед обусловленной строфе прокалывает противника. Точнехонько, как Штейн! С такими стальными нервами и с верой в себя дальнейшие успехи Штейну обеспечены".

Леонид читал эти рассуждения с грустной усмешкой. Ему, правда, были приятны столь лестные высказывания. А как красиво написано! Но стальные нервы?.. Он лучше любого знал, что это далеко не так. Или "силовые трюки"?.. С таким же основанием можно было бы назвать трюком прыжок через двухметровую стену, когда за тобой гонится злая собака. Не от хорошей жизни эти финишные спурты. А какой ценой они ему даются!

Чего стоит, например, первая его победа в зональном турнире! В ясной выигрышной позиции Штейн так напутал, что Суэтин мог форсированно сделать ничью. А ничья в двенадцатом туре с Бронштейном? Уже после дебюта у Штейна был такой огромный перевес, что он мог легко выиграть несколькими путями. Но в итоге пошел наугад, не заметив блестящего контршанса соперника.

А ничья в предпоследнем туре с Холмовым, который отставал только на пол-очка, играл белыми и отчаянно рвался к победе, позволявшей ему вытеснить Штейна из тройки?.. Не раз в зале казалось, что Холмов уже достиг решающего превосходства, но Штейн опять находил защиту... На каком же тонком волоске держалась эта спасительная ничья!

Во время турнира Штейна мучила бессонница. Он стал недоверчивым, раздражительным и порой резковатым. Говорили, что характер у него не сахарный. Что поделаешь, большие достижения в спорте даются отнюдь не легко.

И все же уроки Стокгольма не пропали даром. В последних двух состязаниях Леонид Штейн уже не знал неудач в заключительных, решающих партиях. Обогатил свой творческий арсенал новыми приемами высшего шахматного "пилотажа" в позиционной игре, в обороне. Сохранив силу удара, стал меньше проигрывать. Если в 30-м первенстве страны в конце 1962 года он проиграл 4 партии из 19, то в следующих шести крупнейших турнирах, где сыграл 63 партии, потерпел лишь три поражения.

Без ответа осталось только одно "почему". Его бледный старт уже стал легендарным, и даже многие специалисты искренне поверили в то, что Штейн якобы специально экономит силы для коронного рывка, что в нем таится какая-то особенная тактическая хитрость... Штейн лучше, чем кто-либо, знал: не решив проблему старта, ему трудно будет рассчитывать на максимальные спортивные достижения. Но он не знал, что нужно для этого делать.

Все тот же старт, все тот же спурт

20 мая 1964 года в Амстердаме начался межзональный турнир. Нашу страну представляли пятеро: М. Таль, В. Смыслов, Б. Спасский, Д. Бронштейн и Л. Штейн. Как и в Стокгольме, для них были выделены лишь три визы на соревнования претендентов.

Следовательно, Штейну было еще труднее, чем два года назад: нужно обогнать не одного из своих соотечественников, как в Стокгольме, а сразу двоих! Не говоря уже о том, что вообще нужно пробиться в ведущую шестерку, а конкурентов и среди зарубежных участников хватает. Правда, почему-то отказался играть чемпион США Р. Фишер. Но все равно эту страну представляют сильные гроссмейстеры. Вот знакомый еще по Стокгольму П. Бенко - для него это третье соревнование претендентов. Рядом с ним новичок таких соревнований Л. Эванс, с которым тоже нужно считаться. Третий - С. Решевский, живая история шахмат.

По-дружески здороваются со Штейном югославы С. Глигорич и Б. Ивков, венгр Л. Портиш. Все они тоже опасные соперники. Впервые он видит колоритного датчанина Б. Ларсена, которого уже называют сильнейшим после Фишера зарубежным гроссмейстером.

К Штейну тоже отношение другое. Два года назад он был никому не известный мастер, который должен был доказывать, что не случайно попал в столь именитое общество. Теперь у него уже высокая репутация. Чемпион СССР - это звучит авторитетно! Все видят в нем достойного кандидата в претенденты.

А Штейн... Он чувствует, что все на него смотрят с повышенным вниманием, и не может совладать с нервами. Во втором туре у него против Бронштейна многообещающая позиция. Можно просто усиливать ее дальше, как он уже умеет это делать. Но ему хочется форсировать события, он жертвует коня, а через два хода с ужасом видит, что просчитался. Почти сразу за первым поражением - второе. Давно Штейн не позволял себе так плохо защищаться, как в четвертом туре против Портиша!

После восьми туров у него лишь 3,5 очка! Он далеко от первой шестерки, у него самый плохой показатель среди советского квинтета.

Впрочем, никого этот старт особенно не удивил. Штейн всех приучил к такому скверному началу. От него теперь ждут и бурного спурта.

А вот и он: один за другим перед ним складывают оружие Глигорич, Бенко, Эванс, Ивков, потом сам лидер турнира Ларсен! То была пятая подряд победа чемпиона СССР, а всего, начиная с девятого тура, он в тринадцати следующих партиях одержал одиннадцать побед при двух ничьих!

Перед последним туром у Штейна было 16 очков. Он делил 3-5-е места со Спасским и Талем, был на пол-очка позади Смыслова и Ларсена, на полочка впереди Бронштейна. Место в первой шестерке обеспечено не только практически, но и теоретически: ближайшие преследователи Ивков и Портиш отставали на 1,5 очка. Если бы не "правило трех", чемпион СССР стал бы претендентом. Но нужно было опередить еще либо Спасского, либо Таля.

Снова "правило трех"

В этой драматической ситуации у Штейна опять не выдержали нервы. В последнем туре, играя белыми против мастера К. Дарги из ФРГ, он действовал слишком академично, даже как-то скованно, и уже на 32-м ходу согласился на ничью.

В этот вечер ему вспомнился любимый афоризм Тартаковера: "Рискуешь - можешь проиграть, не рискуешь - проиграл". Штейн не рисковал в последней партии и проиграл - не эту встречу, а участие в турнире претендентов. Таль и Спасский рискнули и выиграли. Они догнали Ларсена и Смыслова, разделив с ними в итоге 1-4-е места. Так определились четыре участника турнира претендентов. Штейн отстал лишь на полочка и занял 5-е место, но все равно оказался за бортом, как и Бронштейн, который был шестым. Остальные две визы достались Ивкову и Портишу, занимавшим соответственно 7-е и 8-е места.

Несправедливость "правила трех" стала столь очевидной для всех, что конгресс ФИДЕ в Висбадене в сентябре 1965 года аннулировал его. Но Штейну от этого было не легче. Его вторая попытка атаковать шахматный Олимп опять закончилась ничем. Снова он в конкуренции за место в шестерке сильнейших не уступил за шахматной доской, а вынужден был отступить перед искусственным барьером внешахматной арифметики.

И все же у него были основания бросить упрек и себе. Да, в Амстердаме он сыграл лучше, чем в Стокгольме. Но до сих пор не научился программировать себя на полноценную игру в стартовых турах! И еще этот фатальный последний тур: Леонид уже научился не проигрывать в нем, но не научился побеждать, когда это необходимо.

И все-таки впечатление от игры чемпиона СССР в Амстердаме было сильным. "Штейну не хватило буквально миллиметра, чтобы попасть в число претендентов,- писал главный судья гроссмейстер С. Флор.- Своей энергичной игрой он завоевал общую симпатию".