Глава девятнадцатая. Театр Каиссы

В своей статье "К психологии шахмат", опубликованной в декабре 1909 года в венской газете "Нойес франс пресс", Эм. Ласкер сравнивал шахматную партию с театральной пьесой. "Партия двух мастеров, - писал он, - драма без слов. Действующие лица - шахматные фигуры. Они играют без жестов, используя в качестве средств выражения одни понятия. В этой драме соблюдаются все основные правила сценического искусства: композиционное единство, последовательность в развитии сюжета и логика развязки - необходимые предпосылки ее успеха у зрителей".

Четкость рисунка шахматной доски, динамизм расположенных на ней фигур, своеобразный язык, которым, как отмечал Ласкер, говорят эти фигуры, - все это с давних пор делало шахматы весьма выразительным средством политической сатиры, в том числе и на театральной сцене. В сатирической пьесе английского драматурга XVII столетия Томаса Мидлтона "Игра в шахматы", которая шла в лондонском театре "Глоб" в 1624 году, были выведены под видом шахматных фигур влиятельные политические деятели того времени, придерживающиеся происпанской ориентации. Вскоре после этого Мидлтон понял, что оседлал тигра - воспользовавшись своей близостью к кормилу власти, высмеянные им придворные политиканы упрятали его за решетку.

Находясь в тюрьме, Мидл-тон обратился к королю Иакову I с уникальным прошением о помиловании, изложенном в... стихотворной форме.

 Чтобы потешить публику, 
 сомлевшую в тоске,
 Я разыграл сражение на 
 шахматной доске.
 Победой войска белого 
 закончилась игра,
 Но вот пришла для автора 
 тяжелая пора.
 В темницу брошен теми он, кто 
 потакает черным.
 Король, вернуть свободу мне 
 я вас прошу покорно. 

Поскольку в защиту драматурга выступила также общественность, король вынужден был удовлетворить эту просьбу.

В другой сатирической пьесе Мидлтона - "Женщины, остерегайтесь мужчин!" - развитие сюжета отражено в шахматной партии, которую разыгрывают между собой главные персонажи. К тому же приему прибегнул современник Мидлтона Джон Флетчер в своей пьесе "Испанский священник", поставленной в Лондоне в 1622 году. В этом спектакле впервые была целиком (с начала до конца) разыграна на сцене шахматная партия.

Пьеса, о которой идет речь, представляла собой инсценировку одного из английских переложений романа испанского писателя Сеспедес и Менесес, изданного в Лондоне в 1622 году под названием "Джерардо, незадачливый испанец, или Руководство к действию для похотливых любовников". Поединку за доской предшествует следующее обращение центрального персонажа пьесы Бертопуса к своей супруге: "А ну-ка, давай сыграем в шахматы, жена, и я проверю, такая ли уж ты в самом деле умница, какой себя считаешь". Проиграв партию, Бертопус уступает место одному из "друзей дома", который, хитроумно комментируя течение борьбы, одновременно объясняется сопернице в любви в присутствии ее мужа.

● В 1836 году на сцене лондонского королевского театра Ковент Гарден была поставлена музыкальная комедия "Остров шахмат", в которой по ходу действия властители фантастических империй Черного Дерева и Слоновой Кости разыгрывали на 64-клеточной доске спорные территории. Любопытно, что "Остров шахмат" был задуман в качестве своеобразного приложения - дивертисмента к драме "Квазимодо" (по роману Виктора Гюго "Собор Парижской богоматери"), чтобы, как разъяснялось в театральной программе, "помочь уважаемым зрителям сбалансировать в своем восприятии грустное и смешное".

● В 1881 году в одном из театров Парижа шла пьеса Б. Жолье "Мат", в которой воспроизводились сцены из повседневной жизни знаменитого шахматного кафе "Режанс". К программе прилагался краткий словарь наиболее употребительных терминов и выражений Каиссы, составленный одним из сильнейших французских игроков того времени Арну де Ривьером. "Зрителям предоставлялась полная возможность, - не без иронии писал некий театральный критик, - вооружившись этим словарем, отправиться в настоящий кафе "Режанс", где все выглядит гораздо забавнее и интереснее".

● В июля 1882 года издававшийся московским любителем древней игры А. Гельвигом "Шахматный журнал" сообщил своим читателям, что "...шахматы забрались в Москве даже на сцену". Далее журнал писал: "В одной из опереток сада "Эрмитаж" - "Морской кадет" - во втором действии фигурирует партия из живых людей, костюмы превосходные: партия черных одета в нежно-розовые костюмы, белых в белые. Пешек представляют маленькие дети в париках с длинными волосами, прочие фигуры подобраны по росту... Интереснее всех кони: их представляют пешие люди с лошадиными головами. Нельзя без смеха смотреть, как они скачут, раскачивая головами. Берущая шашка ударяет неприятельскую по плечу и та становится на колени. Убитых шашек увозит церемониймейстер и два его маленьких помощника, одетые наполовину в розовый, наполовину в белый цвет. Исключения представляются при взятии королевы: берущая шашка только раскланивается с ней".

На сцене была разыграна одна из вариаций знаменитого "мата Легаля" (1. е4 е5 2. Kf3 Кc6 3. d4 ed 4. Сс4 d6 5. с3 dc 6. К:c3 Cg4 7. 0-0 Ке5 8. K:e5 C:dl 9. C:f7 + Kpe7 10. Kd5X).

● В 1972 году на сцене Ленинградского театра комедии была поставлена (впервые в Советском Союзе) сатирическая комедия Бернарда Шоу "Тележка с яблоками", которую автор назвал "Политической экстраваганцией". В этой пьесе, представляющей собой едкую сатиру на буржуазно-парламентскую систему Великобритании, главный герой, король Магнус, ведет непрерывную и рискованную игру со своими политическими противниками - министрами. В этой игре каждая сторона пытается "опрокинуть тележку с яблоками", то есть разрушить замысел врага. В свойственной ему парадоксальной манере убежденный республиканец Шоу делает короля единственным положительным героем пьесы. Смысл парадокса в том, что в условиях всеобщей коррупции и постоянной охоты за голосами избирателей разум и человечность способен сохранить лишь тот, кто может позволить себе не быть наемником монополистического "Ремонтного треста" - главного финансиста продажных политиканов и фактического хозяина страны.

Стремясь подчеркнуть превращение политической жизни буржуазного государства в игру, режиссер-постановщик В. Голиков решил использовать шахматы в качестве дополнительного элемента, сливающего воедино разные стихии спектакля. На сцене была установлена демонстрационная доска, и секретари короля, усевшиеся около первого ряда, время от времени переставляли фигуры, обмениваясь между собой комментариями. Один из авторов этой книги, приглашенный в качестве консультанта, предложил для иллюстративного материала партию Чигорин - Давыдов, сыгранную в Петербурге в 1874 году.

Королевский гамбит

Чигорин - Давыдов

1. е4 е5 2. f4 ef 3. Kf3 g5 4. Cc4 g4 5. 0-0 gf 6. Ф:f3 Фf6 7. e5 Ф:е5 8. d3 Ch6 9. Kc3 Ke7 10. Cd2 Kbc6 11. Лае1 Фf5 12. Kd5 Kpd8 13. Cc3 Ле8 14. Cf6 Cg5 15. g4 Фd6 16. C:g5 Ф:g5 17. h4 Ф:h4 18. Ф:f4 d6 19. Kf6 Ke5 20. Л: e5 de 21. Ф:е5 C:g4 22. Фd4 + Kpc8 23. Ce6 + Kpb8 24. Kd7+ Kpc8 25. Kc5+ Kpb8 26. Ka6+ ba 27. Фb4Х.

Если режиссер Голиков внес шахматный элемент в театральную постановку, то гроссмейстер Бронштейн одно время выдвигал идею своеобразной "театрализации" шахматных соревнований. Он предлагал, например, чтобы каждый тур имел свой определенный репертуар: сегодня - защита Грюнфельда, завтра - испанская партия и т. д. "Чтобы, выходя из зала, - пояснял Бронштейн, - квалифицированный зритель мог сказать, обращаясь к своей спутнице: "Давно уже мне не доводилось видеть Грюнфельда в таком прекрасном исполнении".

Было время, когда поведение зрителей служило постоянным предметом жалоб со стороны участников соревнований. В середине прошлого столетия в Германии, например, которая в то время была одной из ведущих шахматных держав мира, зрители на турнирах вели себя крайне непринужденно и порой не стеснялись отпускать громкие реплики в адрес играющих. На турнире в Аахене в 1868 году после того как В. Паульсен в партии с И. Цукертортом, продумав над своим двадцать первым ходом 2 часа 10 минут, сыграл Фd1- е2, некая дама, сидевшая в первом ряду, пренебрежительно бросила: "Такое длительное раздумье и такой короткий ход!"

Год спустя на турнире в Берлине некий господин, вернувшись в зал после 40-минутного отсутствия и обнаружив, что в партии Минквиц-Шаллоп за это время было сделано всего два хода, обратился к играющим с гневным спичем: "Что это значит, господа? - негодующе вопрошал он. - Я успел сыграть в фойе с приятелем десять партий, а вы едва сдвинулись с места!"

"Это значит, сударь, - спокойно ответил ему Минквиц, - что нам за вами трудно угнаться".

Вскоре после этого Германский шахматный союз выпустил "памятку для зрителей шахматных турниров", содержащую семь... пустых страниц. Лишь на титульном листе была напечатана единственная фраза: "Держите язык за зубами!"

● Даже в тех случаях, когда зрители хотели выразить играющим свое восхищение, они подчас делали это весьма неловко и в оскорбительной форме. Так, когда на турнире 1912 года в Бреславле Ф. Маршалл в партии с С. Левитским в положении на диаграмме сделал свой знаменитый ход 23... Фс3 - g3!! и его соперник вместо ответа остановил часы, в победителя из первых рядов партера полетели... горсти монет.

● Большую "работу со зрителями" проделал Р. Фишер, требовавший абсолютной тишины в зале и болезненно реагировавший на малейший шум. Во время 18-й партии матча на первенство мира в Рейкьявике (1972) он внезапно оторвал свой взгляд от доски и громко произнес: "Девочка в 12-м ряду, немедленно прекрати сосать леденец!" "Да я только третий и взяла-то!" - возразила 8-летняя Астрид Бьерндоттир. "Не третий, а седьмой, маленькая лгунья! - прервал ее Фишер. - Думаешь, я не считаю?!"

● Современная техника позволяет полностью изолировать зрителей от участников к обоюдному удобству: первые получают возможность следить за ходом борьбы из соседнего зала по телевизору, одновременно слушая комментарии мастеров и гроссмейстеров, а вторые - творить за доской без всяких помех.

Однако на турнирах местного значения, где подобная профилактика не проводится, подчас все еще возникают рецидивы старой проблемы. Так, западногерманский мастер В. Данкерт, слабо выступивший в 1983 году на одном из турниров в Мюнхене, в беседе с корреспондентом местной "Абендцайтунг" объяснил свою неудачу враждебным отношением к нему со стороны зрителей. "Баварцы терпеть не могут нас, жителей Севера", - пояснил он и добавил, что, когда вновь будет играть в Мюнхене, намерен выступать под флагом своего родного города Гамбурга.

- Но ведь Гамбург пока еще не вышел из состава ФРГ, - заметил репортер.

- Мюнхен тоже пока этого не сделал, - парировал Данкерт, - что, однако, не помешало вашим землякам отнестись ко мне как к представителю недружественного государства.

● Один из последних случаев возникновения у организаторов шахматных соревнований серьезных проблем, связанных с необходимостью укрощения не в меру темпераментных болельщиков, относится к 1979 году. На межзональных турнирах (мужском и женском) в Рио-де-Жанейро зрители вели себя настолько шумно, что к концу каждого тура организаторы в целях создания участникам нормальных условий для игры вынуждены были прибегать к своеобразной "комбинации на отвлечение". В особом помещении, максимально удаленном от зрительных залов, устраивалась бесплатная раздача прохладительных напитков, что способствовало известному "смягчению напряженности" в непосредственной близости от сцены.