VII. Когда шахматные фигуры становятся людьми: Сон Полифила. Маскарады и шахматные турниры. "Живые шахматы" при дворе госпожи Квинтэссенции. Шахматные зрелища в Европе и Китае. Поединок в Маростике. Грандиозная партия, исценированная перед императором Карлом V. Инцидент в театре "Глоб". Шахматные балеты на сцене и на экране. Воспроизведение известных сражений. Представления на улицах и площадях

Находясь в гостях у французского короля, будущий польский король Ян Собески познакомился во время игры в шахматы с Марией Казимирой д'Аркьен, на которой женился спустя несколько лет. Польская гравюра 1871 года, иллюстрация к стихотворению Т. Ленартовича "Мат королевой".

На снимке: 'белая пешка' и 'белый конь' во время турнира 'живых шахмат', показанного на спортивном стадионе в Хельсинках в 1955 году

Мертвые фигуры и пешки с незапамятных времен отождествлялись с живыми людьми, а шахматная игра изображалась как борьба двух неприятельских армий, как противопоставление лагеря Белых и Черных, как разрешение конфликта между противниками в ходе сражения. Сражение в шахматы происходило словно бы с участием живых людей, превратившихся в символические шахматные статуэтки. Достаточно было догадаться увеличить размер шахматной доски, а маленькие точеные и вырезанные из дерева, камня или металла фигурки заменить артистами, как шахматы ожили в полном смысле этого слова. Осуществлению этой идеи помогла присущая человеку потребность в зрелищах. А шахматы всегда несли в себе хорошую драматическую тему. И поэтому инсценированная шахматная игра, показанная зрителям в увлекательной художественной форме, возбуждает интерес сегодня так же, как она делала это сотни лет назад.

Наиболее древнее письменное сообщение о "живых шахматах" насчитывает почти пять столетий. Некий монах ордена доминиканцев Франческо Колонна написал в 1467 году произведение мистического характера, которое рассказывает о сновидениях Полифила. Эта, страдающая странной галлюцинацией особа, якобы видела во сне, как на большой шахматной доске разыгрывается партия между живыми фигурами. Педантичный автор не ограничивается лишь изображением интересного спектакля, - он подробно описывает движение каждой фигуры, раскрывает тайны тактики, объясняет стратегию противников. Этот небольшой труд впервые был издан в Венеции в 1499 году и в дальнейшем много раз переиздавался на французском и английском языках.

Подражая "Сну Полифила", в княжеских и королевских замках Франции и Италии в течение нескольких столетий демонстрировались "живые шахматы" в виде изысканного маскарада или турнира. Иногда они служили развлечением во время товарищеских игр. В правилах объяснялся способ игры: к волосам или же шляпам прикалывались знаки отличия фигур, а двое игроков, разыгрывающих партию, управляли движениями фигур при помощи условных знаков; побитая фигура должна была поклониться победителю и уйти с поля боя.

Надо полагать, это было захватывающее зрелище, если даже Рабле в известном романе "Гаргантюа и Пантагрюэль"^* посвятил им две главы. Но здесь придется сделать небольшое отступление. Имеется предположение, что красочное описание живых шахмат, показанных при дворе королевы Квинтэссенции, вышло не из-под пера Рабле. В рукописи нет этих глав, а первое издание пятого тома "Гаргантюа и Пантагрюэля" (1562 г.), где помещено описание шахматной партии, появилось уже после смерти писателя. Кто из любителей шахматной игры включил эти главы в роман Рабле, так и не выяснено. Поэтому не будем лишать великого французского писателя авторства на этот блестяще написанный репортаж с шахматного турнира, а лучше предоставим поскорее слово ему самому.

^* (Перевод с французского Н. Любимова. Гос. изд. худ. литературы. Москва, 1961.)

Итак, во дворце королевы Квинтэссенции, которая высоко ценила шахматы, как занятие, требующее "чисто абстрактного усилия умственных органов", в присутствии Пантагрюэля происходит "веселый бал-турнир".

"Перед его открытием пол в зале застелили огромным бархатным ковром в виде шахматной доски, то есть разделенным на белые и желтые квадраты шириною и длиною в три локтя каждый. Потом в залу вошли тридцать два юных участника и участниц бала, из коих шестнадцать были одеты в золотую парчу, а именно: восемь юных нимф, убранных так, как древние представляли себе свиту Дианы, король, королева, два башенных стража, два рыцаря и два лучника. В таком же порядке вошли и другие шестнадцать, одетые в парчу серебряную".

Придворная игра 'живые шахматы' по образцу развлечения, описанного в книге 'Полифилова гипнэротомахия' (битва Сна и Эрота). Французский офорт 1640 г.

Дальше следует подробное описание расстановки живых фигур. И мы читаем:

"У каждой партии были свои музыканты в одежде особых цветов: одних вырядили в оранжевый дамасский шелк, других - в белый; их было по восьми на каждой стороне, и играли они на самых разнообразных и презабавных инструментах, достигших отличной сыгранности, необычайно приятных для слуха, менявших по ходу бала тон, темп и такт, чему нельзя было не подивиться, особливо приняв в соображение многое различие движений: ходы, прыжки, скачки, повороты, увертки, ловушки, отступления и внезапные нападения.

Но, по-моему, еще сильнее действовали на воображение сами участники бала: они так быстро улавливали звучание, соответствовавшее их наступлениям и отступлениям, что едва лишь музыканты переходили на другой тон, как они уже занимали надлежащие места".

Здесь Рабле всесторонне знакомит читателя с правилами игры. После вступления начинается турнир. Глава в книге носит название: "О том, как тридцать два участника бала сражаются".

"Как скоро обе стороны заняли свои места, музыканты заиграли воинственный и довольно грозный марш, как бы призывавший к атаке. Тут обе партии встрепенулись и... изготовились к бою. Музыканты серебряных внезапно смолкли, продолжали звучать лишь инструменты золотых, из чего мы заключили, что начнут атаку золотые, и так оно и случилось... мы увидели, что нимфа, стоявшая перед королевой, повернулась налево кругом к королю, как бы испрашивая у него дозволения вступить в бой, а затем поклонилась всей своей партии. Далее она с весьма скромным видом переступила два квадрата и сделала реверанс враждебной партии..."

Борьба усиливается. Одна за другой падают жертвы боя. Перевес то на одной, то на другой стороне. И, наконец, серебряный оруженосец атакует золотого короля.

"Это было как бы предупреждением, что золотым надлежит помочь своему королю, и тут все они содрогнулись, - поспешить на помощь своему королю им ничего не стоило, но, спасая короля, они безвозвратно теряли правого своего стража. Тогда золотой король отступил налево, а серебряный рыцарь взял в плен золотого стража, что явилось великим уроном для золотых. Золотые порешили, однако ж, отомстить и окружили рыцаря, так что он не мог ни бежать, ни вырваться из их рук; он прилагал все усилия, чтобы уйти; его сподвижники пускались на всякие хитрости, чтобы его защитить, и все же в конце концов золотая королева его взяла".

После жестокой борьбы погибли обе королевы. У королей уже осталось мало воинов. Но сражение не прекращается. Нескольким нимфам удалось пробраться в последние ряды и превратиться в новые королевы, но и они погибают в схватках. Наконец золотой король остался один.

"Вся партия серебряных низко кланяется ему и говорит: "Добрый день!" - ибо победа остается за серебряным королем. При этих словах обе партии музыкантов играют нечто вроде победного марша. И кончился первый бал до того весело, такими изящными телодвижениями, исполненными такого благородства и столь очаровательной приятности, что все мы возликовали духом и пришли в восторг".

Но на этом спектакль не закончился. Турнир разыгрывался во второй и третий раз. Для каждой следующей партии оркестр играл быстрее, чем раньше, отчего игра велась все живее.

"Все завертелись и вступили в презабавный бой, и бой этот отличался теперь такой стремительностью, что за один такт участники успевали сделать по четыре хода с вышеописанными приличествующими случаю кругообразными поклонами, ходы же представляли собой прыжки, скачки и балансирование, как при ходьбе по канату, причем все эти движения мгновенно сменялись одно другим. Видя же, как, сделав поклон, они кружились на одной ноге, мы невольно сравнивали их с волчками, которые детвора подгоняет кнутиками и которые так быстро вертятся, что их движение можно принять за состояние покоя".

Эта молниеносно разыгрываемая партия шахмат приводила наблюдателей в небывалое изумление, и они выражали восторг...

"...при звуках этой подмывающей музыки и при виде юношей, королев и нимф, стремительно и бесконечно разнообразно двигавшихся и передвигавшихся, подпрыгивавших, носившихся, скакавших и кружившихся так ловко, что никто никому не мешал. Чем меньше оставалось бойцов на поле сражения, тем любопытнее было следить за хитростями и подвохами, с помощью коих они друг друга подлавливали, как им подсказывала музыка".

В мировой литературе нет более прекрасного описания живых шахмат, поэтому мы позволили себе привести столь пространные цитаты.

Титульный лист пьесы Томаса Миддльтона 'Шахматная партия', поставленной в лондонском театре 'Глоб' в 1624 г.

Но до сих пор все это относилось к вымышленным представлениям. Интересно, существуют ли документы, свидетельствующие о подлинных спектаклях с живыми шахматами ранее XV века? Об этом говорит лишь небольшое количество источников. Так, в исторических хрониках имеются заметки о том, что Карл Мартелл (VII-VIIIвв.), позаимствовав шахматную игру у арабов, распространил ее в Испании. Будучи любителем эффектных зрелищ, он положил начало живым шахматам в Европе.

XV век оставил нам чудовищные сообщения о "живых шахматах". Например, султан Мохаммед I будто бы отдавал битую фигуру в руки палача. Аналогично поступал в Испании представитель инквизиции, доминиканец Педро Арбуес, который превращал в "живые шахматы" несчастные жертвы гонений, заставляя их быть фигурами в партии, разыгрываемой двумя слепыми монахами. Эти игроки, побивая какую-нибудь пешку, подобно слепому року, приговаривали к смерти и того живого человека, который "играл" эту пешку. Известному своими жестокостями царю Ивану IV Грозному (XVI в.) также приписывают игру в "живые шахматы" на жизнь подданных. Определение "живые шахматы" звучит здесь как жестокая ирония, ибо это были скорее шахматы смерти.

Еще раньше живые шахматы были известны в Китае. Они просуществовали там в неизмененном на протяжении многих столетий виде до наших дней. Посетив в 1933 году Китай, Алехин был свидетелем такого рода шахматного спектакля, торжественно инсценированного на площадях городов.

Вслед за Испанией и Францией шахматные мистерии распространились в Италии. Даже и сейчас еще кое-где сохранились традиции этих спекталей, иногда приукрашенные легендой, но свидетельствующие о действительно разыгрывавшихся в старое время партиях живых шахмат.

В 1554 году в итальянском городке Маростика состоялся шахматный поединок между двумя соперниками, претендующими на руку прекрасной дочери местного правителя. Попытка решить спор, скрестив шпаги, окончилась арестом пылких поклонников. Отец Элеоноры (так звали избранницу обоих юношей) предложил соперникам вместо сражения на дуэльной площадке вступить в бой на шахматной доске. Сенсационный поединок, какого еще никогда не было, привлек в город много любопытных. Для того, чтобы жители могли наблюдать за редким турниром, партия разыгрывалась на свежем воздухе при помощи живых людей, соответствующим образом переодетых и загримированных. Победил Ринальдо де Ангарано, получивший руку Элеоноры и великолепное приданое. Молодые люди оказались очень счастливой парой, а довольный отец, для увековечения этой истории, распорядился каждые сто лет изображать этот поединок на главной площади города. На помещенных нами фотографиях показана партия, разыгранная четыреста лет спустя.

На рыночной площади старинного городка Маростика (Италия) разыгрывается партия 'живых шахмат'. Участники - в исторических костюмах XVI века

За шахматной доской сражаются два соперника, борющиеся за руку прекрасной Элеоноры, а ходы противников повторяют на рыночной площади 'живые шахматы'

В шахматной партии, показанной в Вене в 1928 г., против турков сражались войска Валленштейна, одетые в исторические костюмы XVII в.

Другую "одушевленную" шахматную игру, которая также имела место в Италии в конце XVI века, описывает польский писатель Кароль Либельт в фантастическом рассказе под заглавием "Шахматная игра". Один из героев рассказа - князь Жуан д'Астурия, желая с блеском встретить прибывшего в Рим императора Карла V, задумал следующее:

"Будучи большим любителем шахматной игры, Жуан д'Астурия решил, воспользовавшись черными и белыми плитами, превратить один из залов в большую шахматную доску. Люди в масках должны были разыграть здесь шахматную партию. Устроить все это было поручено Анастазио, а дано ему было для этого всего лишь десять часов, так как императора ждали с минуты на минуту. Юноша провел весь день над обдумыванием этой оригинальной игры. Его план был следующим: король и королева одеваются в костюмы эпохи Карла Великого; кони выглядят, как кентавры; слоны выступают в костюмах арлекинов; туры - в виде слонов с башенками; мужчины должны были переодеться в тирольские костюмы; а он сам и его противник, одетые чародеями, должны были руководить игрой с помощью волшебных палочек".

Спектакль спектаклем, но сама игра развертывалась драматически, так как в один из моментов Анастазио, главное лицо рассказа, чуть не проиграл партию из-за жульнических махинаций противника. Проследим за судьбой этой игры.

Знаменитый путешественник XIII века Марко Поло разыгрывает партию 'живых шахмат' с владыкой индийского княжества Гундвана, рискуя собственной головой ради перспективы выиграть право на руку влюбленной в него принцессы. Сцена из франко-югославского незаконченного фильма 'Марко Поло' (1962 г.)

"В прекрасном зале, на полу в виде шахматной доски, танцевали характерные маски; вдруг вошел оруженосец и объявил, что прибыли два известных волшебника из Египта и Индии и просят императора, как знатока и любителя древней игры, милостиво разрешить сыграть в его присутствии в шахматы и просят его решить, кто из них победит. Император кивнул в знак согласия, и вся команда под звуки труб и литавр двинулась в зал. Впереди, проделывая разные удивительные фокусы, шли слоны в костюмах арлекинов, отличавшиеся друг от друга лишь цветом шапок. За ними шли кони в виде кентавров. Потом вошли обе королевские пары: Эрминия и Александр, в костюмах, символизирующих город Венецию, а противники - город Милан. Четыре слона закрывали шествие.

Звук труб возвестил начало игры, которой чародеи руководили с помощью волшебных палочек. Однако Анастазио вскоре убедился, что синьор Бернардино играет гораздо точнее, чем он это делал во время репетиции, и мысленно порадовался, что и он готов к другим комбинациям. Кроме того, по движениям и лицу противника он догадался, что тот намерен развенчать его в глазах императора. Успеха в игре достигала то одна, то другая сторона. Мужчины, слоны и кентавры механически передвигались на те места, которые им указывала волшебная палочка. Многие из них, будучи сбитыми, выбыли из игры. Бернардино играл осторожно, срывая расчеты Анастазио. Борьба становилась все оживленнее, вступили в сражение главные фигуры. Вдруг Анастазио заметил, что его король, которого играл Александр, незаметно покинул свое место и встал на другой квадрат. Видно, Александр действовал по договоренности со своим дядей. Анастазио, разгневанный этим обманом, поднялся со своего сиденья и, троекратно взмахнув над головой Александра волшебной палочкой, приказал ему вернуться на свое место. Все вокруг зашумели. С того момента синьор Бернардино играл, как побитый, и вскоре попал в ловушку, расставленную ему Анастазио. Голоса труб то и дело возвещали о том, что, несмотря на сильную защиту короля и королевы противника, Анастазио снова притрагивается волшебной палочкой к их коронам. Наконец заключительный сигнал возвестил о победе Анастазио над Бернардино. После этого, приглашенный оруженосцем, Анастазио предстал перед императором и, стоя на коленях, получил в знак победы награду - золотую драгоценность с изображением шахматной доски, которая, согласно тогдашним обычаям, была выложена драгоценными камнями".

Одна из улиц Брюсселя на несколько часов превратилась в эффектное огромное шахматное поле (1930 год)

В годы царствования Екатерины II, в 1796 г. в Петербург прибыл с визитом шведский король Густав IV, в честь которого граф Строганов устроил у себя большой прием, где для развлечения гостя демонстрировалась шахматная партия, разыгранная переодетыми актерами. В парке, на поляне, покрытой желтыми и зелеными квадратами, двигались участники шахматной драмы, одетые в средневековые костюмы тех же двух цветов.

Два шута (слоны) на осликах ожидают приказа переменить квадрат. В глубине справа - черный король

Балет 'Шах и мат' в исполнении английского ансамбля Садлерс Уэльс (1947 г.). Красный рыцарь атакует черную королеву

Балет говорит о жизни, любви и смерти, о триумфе добра над злом. Направо: красный рыцарь не смог нанести удар черной королеве, поддавшись ее уверениям в любви

Балет говорит о жизни, любви и смерти, о триумфе добра над злом. Направо: красный рыцарь не смог нанести удар черной королеве, поддавшись ее уверениям в любви

Сатирические возможности, кроющиеся в олицетворении шахмат, а точнее, наоборот, в превращении людей в шахматные персонажи, доказал английский драматург Томас Миддльтон в пьесе "Шахматная партия", поставленной в 1624 году в лондонском театре "Глоб", где в виде шахматных фигур были изображены выдающиеся политические личности того времени. В пьесе, между прочим, высмеивался посол - некий неудачный посредник в брачных переговорах испанского престолонаследника князя Карла.

Игра в живые шахматы на подмостках сцены имела печальные последствия. Власти привлекли артистов к ответственности и оштрафовали их, а Миддльтон был на некоторое время заключен в тюрьму.

Итак, "живые шахматы", хотя и не очень удачно, вступили на театральные подмостки, и сцена, придав им новый блеск, открыла разнообразные, неизвестные до тех пор формы их воплощения. Прежде всего турнир на черно-белых (или же другого цвета) квадратах стал частой темой для сценических балетов, драматических пьес и опер.

В 1700 году в Париже состоялась премьера большого балета под названием "Шахматная игра", музыку к которому написал композитор Филидор д'Эн. Для увековечения этого шахматного маскарада в том же году была издана музыка к балету.

Шахматный балет является центральным эпизодом в опере французского композитора Галеви "Чародейка", поставленной в 1858 году в Париже. Танец оживших фигур, одетых в исторические костюмы, происходил в большом зале княжеского замка, на полу, превращенном в шахматную доску. Сражение развивалось в ритм мелодии.

Более искусно соединил живые шахматы с развитием драматического действия Антонио Лоцци, автор итальянской музыкальной комедии под заглавием "Король, ладьи и шуты" (между прочим, "шут" - название шахматного слона в Италии). За основу своего произведения Лоцци взял рассказ драматурга Лючио д'Амбра, где описываются приключения молодого князя Роландо, символически уподобленного королю на шахматной доске. Придворная любовная интрига находит выражение в балетной сцене "живых шахмат", которая кончается объявлением мата королю, что воспринимается всеми участниками бала как явный намек в адрес Роландо.

Танцовщицы, олицетворяющие шахматные фигуры в американском балетном ревю 'Безумная игра в шахматы'

Парадный двор Вавельского замка в Кракове неоднократно становился местом эффектных шахматных поединков с участием живых фигур. На снимке: партия, разыгранная актёрами краковского театра в 1932 году

Д'Амбра был не только драматургом, но и театральным режиссером, а впоследствии и кинорежиссером. В 1916 году он поставил немой фильм под тем же названием - "Король, ладьи и шуты", добавив к нему сцену шахматного балета в кульминационный момент.

Любопытно, что известный кинорежиссер Эрнест Любич, осуществляя в 1934 году постановку своей знаменитой картины "Веселая вдовушка" (с участием Мориса Шевалье), позаимствовал от д'Амбра не только настроение, стиль, элементы ситуации и некоторые костюмы его фильма, но также и искусно преобразовал "живые шахматы" в балет, правда, ничего общего с шахматами не имеющий, но все же поражающий увлекательной игрой белого и черного цветов.

Одновременно с итальянской кинокартиной режиссер А. Уральский снимает в 1916 году в России фильм "Шахматы жизни" - любовно-салонную драму с Верой Холодной в главной роли^*. Заключительная сцена этой картины показывает бал-маскарад, представляющий танцоров, двигающихся по большой шахматной доске. Импровизированный балет приобретает для главных действующих лиц драмы, составляющих супружеский треугольник, дополнительный смысл, повторяя в шахматах то, что происходит с ними в действительности.

^* ("Шахматы жизни", производство Ханжонкова. Содержание излагается по воспоминаниям одного из зрителей. В том же 1916 году, в России был заснят режиссером М. Бонч-Томашевским фильм "Шахматы любви", о содержании этой кинокартины нет подробностей.)

Молодежь деревни Штребек занимает места на шахматном поле для традиционного представления

Хельсинки, 1955 год: побитые фигуры на носилках выносят с поля боя

Капабланка играет в 'живые шахматы' в берлинском парке (1930 г.). Герольд передает фигурам ходы

Штребек: черная ладья дает мат белому королю, который, будучи побежден, снимает шляпу

Партия в 'живые шахматы', разыгранная учащимися спортивной школы на катке в Риге в 1961 году

Студенты Московского института физкультуры в роли шахматных фигур, иллюстрирующих эффектную партию между М. Ботвинником и В. Смысловым во Дворце спорта в Лужниках в Москве, 1962 г.

Во второй серии фильма С. Эйзенштейна 'Иван Грозный' (1945 г.) сцена при дворе польского короля Сигизмунда III Вазы как по художественной композиции, так и с точки зрения мизансцены напоминает 'живые шахматы'

Общий вид шахматного поля во Дворце спорта в Лужниках (Москва) в момент борьбы белых и черных фигур. Дополненный для разнообразия выступлениями знаменитых артистов шахматный матч окончился вничью

Однако величайшее художественное достижение в области постановки "живых шахмат" бесспорно принадлежит замечательному английскому балету Садлерс Уэльс, который показал на Всемирной выставке 1937 года в Париже балет "Шах и мат". Музыка к нему была написана Артуром Блиссом, а хореографическую часть подготовила Нинет де Валюа. Содержание балета - борьба Любви (красные) со Смертью (черные). Этот балет был возобновлен в Лондоне в 1947 году, но уже в новых костюмах.

В американской хореографии "живые шахматы" обрели характер балетного гротеска и ставились в стиле распространенного нового зрелищного жанра, называемого "смотром духов". Вот что сообщила об этом печать:

"В одной из последних программ театра спектакль "Безумная игра" начинается с того, что вдруг гаснет свет, по залу с дьявольским свистом проносится адской силы порыв ветра, под потолком вспыхивают фосфорические щупальцы, и в это же время ток, пропущенный через спинки кресел, встряхивает оцепеневших от ужаса зрителей. Через мгновение на сцене появляется огромная шахматная доска и два чудовищных шахматиста, которые убивают друг друга. Шахматные фигуры, освобожденные от своих повелителей, выскакивают из ящика и... начинается замечательный балет: 18 полуголых герлс пляшут в бешеном ритме с шахматными фигурами на головах. Потом танцовщицы поднимают ноги, которые, медленно удлиняясь, достают до голов зрителей, сидящих в первых рядах, после чего со зловещим воем ноги взвиваются в воздух, а девушки вдруг проваливаются под сцену, откуда вылетают пламя и едкий дым..."

К наиболее распространенным спектаклям, олицетворяющим шахматы, уже давно принадлежали происходившие на открытом воздухе инсценировки достопримечательных сражений или же мнимые битвы. В таких представлениях принимали участие десятки переодетых статистов и даже лошади и повозки.

На сельскохозяйственной выставке в Вене в 1898 году с помощью шахмат была показана победа над Кара-Мустафой в битве под Веной. Каждую фигуру изображали группы лиц. В битве участвовало триста сорок человек и шестнадцать лошадей. Шахматной доской служило поле, разделенное на желтые и черные квадраты. Игру сопровождала музыка в исполнении оркестра из нескольких десятков человек.

Сражения польского рыцарства с войсками турецкого султана были темой "живых шахмат", поставленных в Кракове в 1927 году во внутреннем дворе Вавельского замка, где происходило торжество па случаю перевезения в замок останков поэта Юлиуша Словацкого. Режиссером этого театрализованного представления был Антони Пекарски.

Этот спектакль был увековечен книжным изданием. Януш Стемповски описал в стихах ход всей партии и издал их в брошюре под названием "Турнир живых шахмат". Вот каким стихотворным комментарием снабдил автор очередной ход, сделанный "польской стороной":

 Король задумался: послать вперед дозор? 
 Иль, может быть, не ждать, а ринуться всем строем? 
 Ведь смерть в бою достойней, чем позор - 
 Он пешке приказал идти и пасть героем. 
 Погиб Франтишек, наповал убит. 
 Сей подвиг в шахматах зовут гамбит*.

^* (Перевод З. Шаталовой.)

Примером культивирования традиции зрелища "живых шахмат" является "шахматная деревня" Штребек (НДР), в которой уже более 300 лет молодежь, изображая слонов, коней, ладей, королей и пешки, демонстрирует бой на 64 полях. Во времена феодализма население деревни, согласно навязанной ему "привилегии", вынуждено было забавлять этим оригинальным представлением гостей на торжествах по случаю коронации короля.

Зрелища "живых шахмат" подсказывают иногда решение отдельных фрагментов в театре или кино - преимущественно в области костюмов и когда речь идет о символике или необходимости подчеркнуть условность эпизода.

В финале чехословацкой кинокомедии "Гордая принцесса", поставленной режиссером Борзивоем Земаном, гротескный король Мирослав, словно убегая от мата, семенит мелкими шажками по паркетному полу из белых и черных квадратов. Во второй серии замечательного произведения Сергея Эйзенштейна "Иван Грозный" сцена при дворе польского короля Сигизмунда III Вазы еще более отчетливо носит характер шахматных реминисценций. Статические фигуры монахов, рыцарей, пажей и дам ассоциируются с шахматными фигурами. Эта ассоциация особенно усиливается благодаря подчеркнуто шахматному узору паркета. Режиссер не слишком серьезно относится к личности Сигизмунда, и потому формальное уподобление его шахматному королю придает всей сцене некоторый сатирический оттенок.

Занавес опускается. Мы досмотрели до конца спектакль "одушевленных шахмат", который состоял из номеров, собранных в течение столетий.