VI. Война и любовь на шахматной доске: Родство шахмат с военным делом. Терминология. Стилистика. Метафоры: языковые, литературные и философские. Шахматы и сатира. Олицетворение фигур. Аналогия с войной. Конфликты за шахматной доской. Поединки. Борьба за женщину. Любовная игра

Смерть дает мат королю. Аллегорическая гравюра неизвестного эльзасского художника XV века. Содержание картины следует средневековым философским моралите о шахматах, представлявшим жизнь, как шахматную игру

Бескровные сражения, которые ведутся на шахматной доске, - это как бы миниатюрный образ борьбы вражеских сил, двух армий. С самого начала своего существования шахматы были как бы иллюстрацией к настоящей войне; даже названия фигур, их функции и передвижения напоминали подлинную армию. Предполагается, что в древней Индии шахматы, до того, как они стали развлечением, были военной игрой, предназначенной для обучения офицеров и командиров. Отсюда военная терминология и военные правила игры. По истечении многих столетий некоторые фигуры приобрели "гражданский" вид; об этом свидетельствуют хотя бы такие названия, как шут, епископ, дама. Но никогда и нигде шахматы не теряли своего "человеческого" облика.

Шахматную доску называли полем боя, игру - ожесточенным сражением. Эти образные названия так сильно действовали на воображение, что шахматные обороты речи стали стилистической метафорой, вошли в разговорный и литературный язык. Так, например, польские журналисты и писатели часто пользуются для сравнений шахматной терминологией.

"Большая игра ведется беспрерывно; днем и ночью ее разыгрывают на шахматной доске истории польские органы безопасности, срывая планы вражеских разведок..." (Л. Воляновски, "Тихий фронт").

"Все ходы четырех фигур на шахматной доске жизни были исчерпаны до конца. Действие повести... доведено до конца" (Э. Бое, комментарии к повести "Мгла" Унамуна).

"... Карпентье..., которому Черчилль рассказывал анекдоты и на которого делал ставку президент республики, был лишь шахматной фигурой в руках могучей клики, финансирующей спортивную жизнь Запада". (3. Калужински, журнал "Нова Культура").

В статье "Шахматы и страхи господина Даллеса", помещенной в журнале "Пшиязнь" (1954 г.) почти весь анализ политической обстановки изложен при помощи параллели с шахматной игрой.

"... вашингтонские стратеги сделали несколько ходов на дипломатической шахматной доске".

"В свою очередь, господин Даллес пожелал оперировать на своей шахматной доске и другими, более важными фигурами..."

Оригинально использует сравнение с шахматами польский писатель Анджей Браун, написавший в одном из стихотворений:

  Такое настало время - свой путь нам нельзя не избрать,
 Но шахматной, малой пешкой меня уродила мать...

Австрийский писатель Франц Кафка, в творчестве которого мы часто встречаем мотивы одиночества и затерянности человека в полном жестокости мире, пользуется в "Письмах к Милене" такими необычными формулировками:

"То, чего я опасаюсь, чего жду, широко раскрыв глаза, погруженный в исступленный страх ..., это нечто - лишь внутренний заговор против меня ... Он заключается в том, что я, не являющийся в большой шахматной партии* даже пешкой пешки и которому даже далеко до этого, - я хочу теперь занять место королевы, вопреки правилам и при большом замешательстве во всей игре, я - пешка пешки, то есть фигура, которой вообще нет, которая совсем не принимает участия в игре. А потом я захочу, быть может, занять место самого короля и даже всю шахматную доску, и если бы я действительно этого хотел, это должно было бы совершиться иным, более бесчеловечным образом..."

Илья Эренбург в своих воспоминаниях "Люди, годы, жизнь", касаясь периода культа личности Сталина, в частности 1937-1938 гг., пишет: "Я жил в эпоху, когда судьбы человека напоминали не партию шахмат, а лотерею..."

А вот два примера из произведений польских писателей, описывающих события последней войны (оккупацию и варшавское восстание):

"Он снова оказался в местечке, откуда немцы выселили его год назад. Он чувствовал себя плохо и понимал, что является жалкой, смешной фигуркой на шахматной доске. События бросали его то туда, то сюда, он возвращался на прежнее место и с отчаянием констатировал, что каждое поле шахматной доски окружено немецкой колючей проволокой, что нигде на маленьком и оголенном пространстве нет закоулка, в котором можно было бы укрыться. Заяц на меже чувствовал себя более безопасно. Шахматная доска, по которой он кружил, упорно пытаясь спастись от насилия, была ярко освещена, как боксерский ринг" (М. Щепанска, "Синий").

"Удается внезапным ударом выбить немцев из того гнезда, откуда они держали под шахом целый коридор" (М. Подлевски, "Путь через ад").

Французские драматурги Фейе и Бокаж назвали поставленную в 1846 году пьесу "Шах и мат", хотя содержание ее не имело ничего общего с шахматной игрой. Заголовок имел переносный смысл: интрига при дворе короля Филиппа IV держит отдельных героев под "шахом", другие персонажи получают "мат" и проигрывают.

У Бальзака в "Человеческой комедии" ("Последнее воплощение Вотрена") есть тонкий намек на возникшие между противниками отношения:

"- Вы, сударь, достигли полного успеха в нашем деле, - сказал Жак Коллен. - Я был побит... - прибавил он шутливым тоном проигравшегося игрока, - но при этом у вас сняли несколько фигур с доски. Победа досталась вам не дешево.

- О! Контансон был только пешкой! - возразил насмешливо Жак Коллен"^*.

^* (Перевод Н. Яковлевой, Бальзак, Собр. Соч. (Москва, 1960 г.), т. 10.)

Использование понятий шахматной игры и шахматной стратегии помогло польскому публицисту Хенрику Фоглеру произвести оригинальное сравнение трактовки образа героя нашего времени в литературе XIX века и литературе настоящего времени. Его замечания к роману Лермонтова "Герой нашего времени" открывают следующие рассуждения:

"Таким типичным героем является молодой, богатый и одинокий человек, утомленный жизнью и наслаждениями, неспособный к дружбе, любви и никаким иным страстям, которые могли бы сделать его эмоциональную жизнь более интенсивной, человек, относившийся к людям отчасти как к фигурам в шахматной игре, которые передвигают в разные стороны для осуществления определенных комбинаций. Разумеется, читая теперь эту книгу, мы видим, что Печорин... не Ботвинник и даже не Слива, его шахматные комбинации ограничиваются двумя или тремя движениями вперед и, в основном, сводятся к малым эротическим интригам. Таким образом, это, скорее, игра в шашки, нежели в шахматы".

Аллегорическая акварель польского художника Яцека Жу-лавского (1957 г.). Земля - шахматная доска и фигуры - люди разных рас, состояний и эпох, - кружат в космосе. Из-за тучи выползает лицо Таинственного Игрока - Судьбы...

Английский рисунок периода холодной войны (1948 год), изображающий организацию защиты Западной Европы от 'угрозы' с Востока. Подпись гласила: 'На европейской шахматной доске - решающие фигуры'. Скандинавия - слон, Великобритания - ферзь, Пиренеи - ладья. ('Лидер Мэгэзин')

Символический рисунок к книге польского писателя Мельхиора Ваньковича 'Битва за Монте Кассино', помещенный в начале главы, называющейся 'Игроки расставляют фигуры'. В атаку против немцев готовятся польские отряды, олицетворенные фигуркой Сирены - символа Варшавы. (Фотомонтаж: - 3. и Л. Хаар)

Далее он пишет:

"Конец XIX века, века научных открытий, развития промышленной цивилизации, урбанизма и механизации, поставленных на службу обогащающемуся классу, дал новым Печориным новые технические возможности удовлетворения своих похотей, значительно расширившие шахматную доску, не меняя их отношения к деревянным фигурам".

И, наконец, касаясь современного периода, Фоглер говорит:

"Если взгляды на мир героев, одним из первых воплощений которых был Печорин, немного напоминали игру в шахматы, то взгляды героев нашего времени скорее напоминают игру в футбол. Героя нашего времени можно упрекнуть в чем угодно, но только не в недостатке энтузиазма и стихийного отношения к жизненным явлениям. Он любит краткую и внезапную дрожь волнения, которому отдается с полной готовностью, желанием и страстью. Любит джаз, спорт и энергичные, ясные формулировки. Он обычно с презрением отвергает холодную аналитическую стратегию, даже тогда, когда речь идет о двух-трех ходах вперед. Правда, образцом в нынешней футбольной игре являются те команды, которые ведут продуманную и точную комбинационную игру, но даже такие виртуозы, как венгерские футболисты, не претендуют на звание шахматистов".

'Не дает нам играть в шахматы' - польская политическая карикатура 1952 г. по поводу свержения иранским народом проамериканского правительства. (Худ. Е. Заруба - 'Шпильки')

Чехословацкая политическая карикатура 1958 г.: 'Белый (дом) начинает и проигрывает'. Намек на американские происки в арабских странах, связанные с нефтью. (Худ. Поп - 'Дикобраз')

Шахматы, впрочем, служили источником и для более значительных, глубоких сравнений философского характера. Так, в средневековье, да и гораздо позднее, сравнивая шахматную игру с жизнью, одни пытались найти в ней отражение общественных и государственных отношений, другие, наоборот, старались перенести в жизнь правила, обязательные на черно-белых квадратах, пользуясь ими как критерием в вопросах морали, этики и законодательства. Шахматными правилами стали пользоваться в качестве примера даже во время проповедей или диспутов на темы мировоззрения.

В моралите Готье де Куанси "Чудеса богоматери", написанном в конце XIII века во Франции, есть аллегория, изображающая игру в шахматы между богом и дьяволом. Дьявол, решив дать мат человеку за совершение первородного греха, загнал его в угол шахматной доски. Тогда бог сотворил фигуру "ферзь", а это была "святая дева" (то есть шахматная королева), и победил дьявола.

Известный польский проповедник и писатель XVI столетия Петр Скарга следующим образом призывает к познаванию истории мира:

"Если хочешь видеть, как на шахматной доске гордо стоят короли, девы, солдаты, а тотчас по окончании игры они все свалены в шкатулку, точно в мертвецкую, читай древнюю летопись..."

Подобную аллегорию, говорящую, что социальное равенство наступает лишь на том свете, приводит немецкий автор Готтлиб Пфефель (XVIII век), сравнивая шахматы с жизнью и так заканчивая описание:

"Потом появляется мастер, тот самый, который руководит движением всех фигур и распределяет среди них роли. Он берет большие и малые фигуры, бросает их все вместе в черную коробку и перемешивает между собой. Так выглядит картина мира!..."

На акварели польского живописца Яцека Жулавского шахматная доска, изображенная в космическом пространстве рядом с другими видимыми планетами солнечной системы, заменяет земной шар. Человеческие фигуры в костюмах разных эпох, нарисованные в виде шахматных фигур, придают картине символический смысл и как бы проводят параллель между шахматной партией и жизнью. Из-за облака в глубине горизонта выглядывает огромное загадочное лицо. Чье оно? Игрока? Судьбы? Смерти? На этот вопрос художник не дает ответа.

Шахматная игра как символ Смерти-Судьбы изображена и на аллегорической фреске XV века, сделанной Альбертом Пиктором в храме в Таэби (Швеция). Этот мотив был использован в качестве основной драматургической линии в фильме известного шведского режиссера Ингмара Бергмана "Седьмая печать".

Таким образом, в шахматах нередко усматривали символический образ борьбы добра со злом, правды с ложью, света с тьмой. Подобные мысли и афоризмы встречаются в индийской, персидской, арабской, а затем и в древне-испанской и старофранцузской литературе. Английский художник В. Спрэдли, вдохновленный одной восточной поэмой, написал картину, изображающую борьбу Дня с Ночью. Ее персонажи олицетворяли собой представителей двух противоположных лагерей - монархии Людовика XIV и революционеров.

В советском короткометражном мультипликационном фильме "Скоро будет дождь" (1959 г.), основанном на мотивах популярной вьетнамской сказки, повелитель мира играет в шахматы с ведьмой Засухой. Он проигрывает реки, озера, родники, ручейки. Однако Засуха забыла о тучах, которые принесли, наконец, спасительный дождь.

Борьба на шахматной доске служила темой не только для сравнений и метафор, она занимала также умы людей, пытавшихся создать обособленную шахматную философию. Результаты этих исследований чаще всего имели псевдонаучный характер, но иногда встречались довольно интересные рассуждения, как, например, содержащиеся в статье Эммануеля Ласкера под заглавием " Философия королевской игры".

Еще один сатирический рисунок на тему американо-арабского политического конфликта в 1958 году: 'Поймите, г-н Даллес, тот, кто потерял короля, теряет и туру'. (Худ. Б. Цеплеха - 'Дикобраз')

'Игра со Смертью'. Фреска-аллегория храма в Таэби в Швеции работы Альберта Пиктора, вторая половина XV века

"Всякого рода бои отличаются лишь внешне. Правящие ими законы - всегда одинаковы. В этом смысле войной считается конкуренция, погоня за правдой, красотой или счастьем; все эти виды боев похожи друг на друга и одновременно - на шахматную игру. Общее для них правило основано на принципах простоты, экономии и гармонии. Такие же принципы открывает добросовестный исследователь в химии, физике, биологии и искусстве. Одни и те же комментарии к отдельному бою можно применить ко всем разновидностям... Следовательно, шахматная игра является театром марионеток, куклы которого играют с большой силой и жизненной правдой. Шахматы учат нас, как могла бы сложиться наша жизнь при равных возможностях и без случайностей. В этом смысле они являются отображением жизни. В шахматах разыгрывается миниатюрная драма искушения, вины, борьбы, напряжения и победы справедливости..."

Сразу же после войны, на выставке любительских живописных работ польских шахтеров в Кракове, была экспонирована картина "Игра в шахматы" - произведение художника-самоучки Теофиля Оцепки. Работы этого интересного художника-примитивиста отличаются сочетанием элементов действительного мира с плодами богатой фантазии.

Партия шахмат на его картине - это борьба за жизнь, которую человек ведет со Злом. Стоящая в глубине женщина в белой одежде символизирует Добро. Однако справедливо, пожалуй, замечание одного из рецензентов, сказавшего, что "эту картину можно рассматривать и как жанровую сцену, лишенную всякой символики".

Упомянув о символике, нельзя пройти мимо той области творчества, в которой шахматы являются особенно пригодным материалом для символического акцента и дают возможность вести острую политическую полемику. Речь идет о сатире.

В этом отношении в Польше имеются некоторые народные традиции. Так, еще в XVI веке преподаватель права в Краковской Академии Петр Ройзиуш сочинил эпиграмму на латинском языке, в которой описано Шахматное Королевство, где Король величественно стоит на одном месте, а Королева носится во все стороны, пролезая в каждый угол государства. Это была красноречивая сатира на последние годы царствования Сигизмунда I и правления его жены Боны.

Иезуит Францишек Госцецки, путешествовавший в 1712-1714 гг. вместе с посольской свитой по Турции, юмористически изобразил в своей хронике взаимоотношения при дворе султана Ахмета IV, для которых были характерны частые интриги и постоянные перемещения на высших государственных должностях.

 Как в шахматы - людьми - в туретчине играют:
 То этого вельможу, то того перемещают.
 За шахи королю - попом убитый рыцарь,
 Ферзю же от туры грозит темница,
 Но холоп бьет попа...

Среди многих политических карикатур заслуживает внимания рисунок начала XVII века, названный "Озабоченный испанец". Шахматные противники - это Франция и Испания в период напряженной борьбы за политическое влияние в Европе.

Во времена царствования короля Луи Филиппа, когда во Франции наблюдался рост революционного напряжения, появился сатирический рисунок Деспере "Когда же окончится эта партия?" На рисунке изображен монарх, играющий в шахматы с женщиной во фригийском колпаке, т.е. с республиканской Францией. Позиция на шахматной доске - исключительно неблагоприятна для короля, который озабоченно теребит бороду, будучи не в силах отразить натиск белых пешек, направляемых решительной рукой противницы, восседающей на камнях, снятых с баррикады.

Рыцарь играет в шахматы со Смертью. Кадр из фильма шведского режиссера Ингмара Бергмана 'Седьмая печать', повторяющий средневековую церковную фреску

'Озабоченный испанец'. Франция и Испания борются за влияние в Европе. Французская политическая карикатура XVII века

Аллегорическая картина 'Единоборство дня с ночью'. На шахматной доске - фигуры, олицетворяющие представителей монархии Людовика XIV и революции. Колонна в центре сделана в виде шахматного короля. (Худ. В. Э. Спрадбэри - 'Чесс Пай')

В несколько более позднем рисунке "Шах и мат" Луи Филипп изображен уже шахматным королем, которому по всем правилам дал мат белый ферзь - Республика. Остальные фигуры на шахматной доске также имеют символическое значение. У белых: король - свобода, ладьи - башни, символизирующие демократические общества, слоны - шуты, олицетворяющие сатирические журналы "Шаривари" и "Карикатюр", кони - кентавры с экземплярами политических газет "Трибюн" и "Насьональ", пешки - вооруженный народ. У черных: ладьи - тюрьмы, башни с судьями в мантиях, кони - министры, сидящие верхом на детских деревянных лошадках, слон - шпион в шапке шута, пешка - солдат гвардеец.

В прогрессивном немецком сатирическом журнале "Ляхэн Линкс" в 1924 году появился рисунок, изображающий Смерть, играющую в шахматы с милитаристом. На шахматной доске - войска, пушки. Битые пешки складываются в стоящие на полу коробки-могилы. Подпись гласит: хотя король в 1914-1918 гг. проиграл и заматован, потерпевший поражение игрок все же хочет продолжать партию. "Что тогда будет?" - спрашивает надпись сбоку. Ответ был дан много лет спустя.

Польская сатира может похвастаться замечательной карикатурой Ежи Зарубы, помещенной в "Цирюлике Варшавском" в 1931 году и снабженной подписью: "Шахи на ляхи". Шахматные фигуры представляют деятелей тогдашнего буржуазного правительства, передвигаемых диктаторской рукой Пилсудского.

В антологии стихотворений и песен польской революционной сатиры довоенного периода имеется, в частности, такая строфа, направленная против господствующего класса:

 В шахматы не всяк играть умеет,
 А играть - играет, рад не рад,
 Худо, коли он игры не разумеет:
 Он услышит чаще слово "мат"*.

^* (Перевод 3. Шаталовой.)

'Когда закончится эта партия?' Луи Филипп играет против Республики. Современная французская сатира. (Литография Деспере - 'Ля Карикатюр')

'Шах и мат!' Республика дает мат королю Луи Филиппу. Французская политическая карикатура периода февральской революции. ('Ля Карикатюр')

Пилсудски и его правительство: 'Шахи на ляхи'. Польская политическая карикатура 1931 года. (Худ. Е. Заруба - 'Цирюлик Варшавски')

Мат реакционному правительству. Иллюстрация к довоенному польскому революционному стихотворению. (Худ. Ш. Кобылински - 'Свят')

Милитарист продолжает игру, хотя король (читай: кайзер) получил мат в партии 1914-1918 года. Немецкий сатирический рисунок 1924 года ('Ляхэн Линкс')

Советский сатирический рисунок 1959 г. на тему соревнования между СССР и США в деле развития сельского хозяйства. (Худ. М. Черемных - 'Крокодил')

Мексиканский сатирический рисунок: 'Посол США Л. Вильсон смягчает конфликт', гравюра на дереве Леопольдо Мендеза

В этом обзоре будут даже примеры из кинофильмов. В картине польского режиссера А. Богдзевича "За вами пойдут другие" (1949 г.) есть сцена, когда партизаны Гвардии Людовой совершают нападение на караульное помещение немецкой жандармерии. Два гитлеровца, застигнутые врасплох польскими партизанами, как раз играли в шахматы. После успешного окончания операции партизаны покидают пост. Один из молодых участников отряда сопротивления подходит к столу, делает ход фигурой и говорит: "Шах и мат - Гитлер капут!"

В кинокартине режиссера С. Эйзенштейна "Октябрь" (1927 г.) есть короткая сатирическая сценка: уединившийся Керенский, наклонившись над пустой шахматной доской, вынимает из ящика части какой-то шахматной фигуры, складывает их; затем вынимает миниатюрную корону и надевает на фигуру. Замечательный политический намек выражен простыми средствами кино и шахмат.

'Щах и мат - Гитлер капут!' Сцена из польского фильма 'За вами пойдут другие' (1949 г.)

Ленин остроумно сравнил Александра Керенского с шахматной пешкой, которой движут руки империалистов. Напоминая это определение, советский сатирический журнал "Крокодил" (1960 г.) дополнил текст замечательной карикатурой Кукрыниксов.

На рисунке чехословацкого иллюстратора М. Копршивы, помещенном в пражском литературном журнале (1956 г.), лагерь мира в виде белых голубей осаждает и ставит мат втиснутому в угол шахматной доски черному королю, изображенному в виде атомной бомбы. Подпись гласит (это окончание довольно длинного рассказа, представленного в рисунках):

 Загнан в угол атом-дипломат,
 Белые в три хода ставят ему мат.

Условное метафорическое трактование шахматной игры как театра военных действий с самого начала существования этой игры побуждало ремесленников, ваятелей и граверов придавать шахматным фигурам человеческий облик.

Музеи всего мира хранят тысячи различных шахматных фигур, сделанных в виде солдат и офицеров различных армий, разных эпох, формаций и национальностей, воплощающих в себе образы реального мира, символы воюющих людей и сопутствующих им в бою животных.

Итак, война в полном смысле этого слова.

Но тогда стоит попытаться полнее определить сходство и разницу. Вообще, о проблемах войны и шахматной стратегии, рассматриваемых вместе, писали охотно и много. В шахматных журналах и книгах без труда можно найти статьи, высказывания и замечания на эту тему. Приведем только один пример, фрагмент из статьи Л. Стемповского, помещенной в "Польском Шахматисте" в 1913 году.

"Шахматная партия олицетворяет войну, следовательно, она зависит от тех же факторов, что и война: 1) от места боевых действий, 2) от материальных сил, 3) от моральных сил и 4) от времени... В шахматной игре, так же как и на войне, результат партии зависит от таланта вождя и его знаний, но главную роль играет его характер. Рассудительный игрок, умеющий хладнокровно относиться к превратностям судьбы во время хода партии, бесстрастно взвешивающий последствия каждого движения армии, всегда будет иметь больше, шансов на успех, чем шахматист нетерпеливый, нервный, обладающий пылким темпераментом. Так будет, главным образом, потому, что второй игрок не в состоянии сравниться силою внимания с хладнокровным игроком. А известно, что в шахматной игре внимание является необходимым условием".

'Игра в шахматы'. Картина польского художника-примитивиста Тэофила Оцепки (1946 г.)

В трактате о шахматах Вейкмена (1664 г.) рядом с шахматными фигурами изображены фигуры людей, выполняющих соответствующие функции

'Наполеоновские' шахматы на Всемирной выставке в Париже в 1900 г.

Персонифицированные фигуры короля, королевы и слонов из комплекта шахмат, принадлежавших польскому гетману Сенявскому. (XVIII в.)

Выточенные из дерева шахматные фигуры австрийской работы, изображающие конкретные историчекие фигуры. Комплект из собрания А. Хаммонда

В такого рода аналогиях, несомненно, есть много метких наблюдений, если, конечно, все это рассматривается не слишком серьезно. Лишь немногие серьезно говорят о взаимном родстве войны и шахмат, делая на основании метафорической эквилибристики какие-либо далеко идущие выводы.

Определенная доза чувства юмора в этом деле не помешает. Но, к сожалению, ее недоставало некоему немецкому публицисту (в межвоенные годы), специалисту по военным вопросам, который публично выразил протест против знака равенства между армией и шахматами, что, по его мнению, унижало достоинство армии.

В каком-то из французских шахматных журналов в 1929 году был напечатан цикл статей высшего дипломированного офицера, который очень подробно опровергал все тезисы, касающиеся даже очень далекого сходства между армией и шахматами. Бедные шахматы...

Может быть, в этих диспутах более справедливо было бы напомнить о тех фактах, когда шахматы переставали быть изображением войны, а сами становились причиной конфликтов, иногда даже вооруженных. Как это ни странно, но в жизни случалось и так. Главной причиной этого были вспыльчивые характеры игроков. Разнервничавшись из-за плохого оборота игры, партнер хватал шахматную доску или фигуру (а в давние времена они бывали большими и тяжелыми) и бил ею по голове противника. Но так как правилами игры это не предусматривалось, дальнейший розыгрыш переносился в другую область, ничего общего с шахматами не имеющую.

В китайских шахматах, изготовлявшихся на экспорт для Англии, фигура короля обычно походила на какого-либо из Георгов, английских королей. Вот четыре шахматных короля (от Георга I до Георга IV) из собрания А. Хаммонда

Среди исторических анекдотов особенно выразителен рассказ о знаменательном случае, происшедшем в 1061 году.

Роберт и Генрих, сыновья Вильгельма Завоевателя, короля Англии и герцога Нормандии, навестили короля Франции Филиппа I. Во время визита гости сели играть в шахматы с сыном хозяина - Людовиком. Увлекшись игрой, Людовик оскорбил Генриха, и возник спор. Сэр Генрих ударил французского принца шахматной доской по голове и, наверное, убил бы его, если бы этому не помешал брат. Последствием спора была война, на этот раз действительная. Оскорбительные слова, высказанные при игре в шахматы, стали предлогом нападения Англии на Францию. Вильгельм Завоеватель и его сыновья пошли войной на французскую землю и после завоевания Нормандии дошли до ворот Парижа.

Подобное событие (можно смело предполагать, что оно не историческое) описывает известный польский писатель Войцех Жукровски в своей прекрасной книжке для взрослых и детей под заглавием "Похищение в Тютюрлистане". В главе "Роковая игра" увековечена шахматная партия, разыгранная между королями Цынамоном и Барилкой. Драматический ход игры, во время которой с шахматной доски таинственно исчезали вкусные пешки из зерен миндаля, был причиной начала войны между народами Тютюрлистана и Блябанции. Для точности стоит отметить, что эта пресловутая партия напоминала скорее шашки, но сказочные короли играли фантазируя, и, например, передвигая пешки, употребляли прекрасные термины, вроде: "шах, мах!" Кроме того, текст украшает приятный рисунок Адама Марчинского, очень "шахматный" и по теме, и по деталям.

Разумеется, перед лицом войн, вызванных шахматами, бледнеют конфликты, разрешавшиеся обычной дуэлью между двумя противниками. Дуэли могли производиться на обычном поле, но также и на черно-белом!

Так именно понял роль шахмат дядюшка Веньямин, главный герой повести Клод Тильера, которому предстояла дуэль с известным забиякой - господином де Пон-Касс. Послушаем разговор противников, прибывших на место дуэли.

"- Довольно этих шуток, - сказал второй мушкетер. - Надеюсь, вы не забыли, зачем сюда пришли?...

- Ничего подобного, - сказал дядя. - Каждая дуэль является розыгрышем, в котором двое мужчин играют на свою жизнь; это в равной мере можно делать и с помощью пешек, и с помощью шпаг. А впрочем, если вы слабы в шахматах, я готов сыграть с вами в карты".

Ситуация развивается необычайно. Разъяренный господин де Пон-Касс бросается в драку. Дядя, вынужденный защищаться, обзывает его трусом и хватается за шпагу. Неожиданно выясняется, что он совсем неплохой фехтовальщик; он трижды выбивает шпагу из рук забияки и язвительно замечает, что ему лучше было бы все-таки играть в шахматы.

Ожесточенное сражение на шахматной доске. Гротеск неизвестного итальянского художника

А теперь обратимся к событиям, которые происходили несколько столетий назад, точнее, тысячу лет назад, - к шахматной дуэли, состоявшейся между Карлом Великим и рыцарем Гарен де Монтгленом, увековеченной в поэме, которую пели средневековые менестрели.

Гарен прибыл ко двору Карла Великого и вскоре сделал там карьеру, получив высокую должность при короле. Все было бы хорошо, если бы королева Галиен не воспылала к нему страстной любовью. В один прекрасный день под пустячным предлогом она пригласила его в свой будуар, и... неизвестно, чем бы все это окончилось, если бы благородный рыцарь не удрал из ее комнаты, что, разумеется, весьма ее рассердило. На ее крик вбежал король и, потребовав объяснения, услышал нечто необычное. Оказывается, королева влюбилась в Гарена, а он посмел пренебречь ее монаршей любовью. Король согласился с тем, что это - очень большая обида, чуть ли не оскорбление ее величества, и решил наказать спесивца. Гарену был вручен приказ немедленно прибыть пред лицо владыки. Предчувствуя что-то недоброе, Гарен прибыл в сопровождении вооруженных родственников и друзей. Когда его спросили, по какому поводу он находился в комнатах королевы, Гарен ответил, что играл с ней в шахматы. Тогда Карл Великий предложил ему сыграть и с ним одну партию. Условие игры король выдвинул весьма неожиданное: если выиграет Гарен - он получит корону и... королеву, но если проиграет - отдаст голову. Не помогли никакие уговоры, король ни за что не хотел уступить и упрямо стоял на своем. Рыцарю Гарену было не к лицу выкручиваться, тем более что численный перевес вооруженного рыцарства был на стороне хозяина. После торжественной присяги противники сели за шахматную доску - прекрасный подарок Гаруна-аль-Рашида. Игра протекала в большом нервном напряжении. Мелкие недоразумения превращались в настоящие драки. Фу, как некрасиво! Бароны и дворяне вмешиваются, уговаривают противников бороться только на шахматной доске. Спустя несколько минут опять происходит ссора. В суматохе общей драки падает несколько убитых. Игра продолжается. Наконец Гарен добился преимущества и дал мат королю. Однако он оказался настоящим спортсменом, удовлетворившись только победой и великодушно отказавшись от выигрыша (возможно, он предвидел некоторые трудности в его получении), что сделало его другом короля на всю жизнь. Что же касается его отношений с обиженной королевой, то об этом история умалчивает...

Выточенный из дерева комплект чешских шахмат изображает участников войны 1422 года: гуситы под водительством Яна Жижки (белые) и армия императора Сигизмунда Люксембургского (черные)

Исторические фигуры времен крестьянской войны в Германии снова сражаются - на этот раз на шахматной доске. В правом углу - фигура, изображающая вождя крестьянского восстания Томаса Мюнцера

Гусар

Султан Мохаммед IV

Рыцарь

Хорунжий

Верблюд

Слуга

Польские исторические шахматы работы скульптора Хэлены Скирмунт (вторая половина XIX в.) представляют победу Яна III Собеского над турками под Веной в 1683 году. Фигуры польского лагеря: король - Ян III Собески, ферзь - гетман Яблоновски, слоны - оруженосец и хорунжий, кони - гусар и рыцарь, ладьи - лев и медведь. Турецкая сторона была представлена султаном Мохаммедом IV, визирем Кара-Мустафой, янычарами, верблюдами и др. Отлитые в серебре, шахматы эти демонстрировались в Вене по случаю 200-й годовщины совместного сражения под Веной, тогда же были сделаны и представленные здесь фотографии.

Иной была ставка легендарного Садко, героя старинных русских былин, когда он дрался на шахматной доске. Путешествуя по миру, он прибыл ко двору магараджи. Магараджа воспылал желанием получить от Садко его заколдованного коня, а Садко мечтал получить взамен птицу Феникс. Экзотический сановник пригласил его сыграть партию в шахматы, результат которой должен был решить, чье желание будет исполнено. Напрасно магараджа пытался отвлечь внимание Садко, приказав баядеркам танцевать под аккомпанемент очаровательной музыки. Садко делал продуманные ходы и с помощью умного старика Трифона, оставив под ударом своего коня, приготовил магарадже ловушку. Тот поддался соблазну легкой победы и в результате проиграл партию.

Комплект символических шахмат, сделанный советским скульптором двадцатых годов: Красные (революция) сражаются против Белых (буржуазия). Вместо шахматных королей выступают фигуры рабочего и капиталиста

Таким образом Садко стал владельцем заколдованной птицы с женской головой. Это интересное приключение воплотил на экране русский режиссер Птушко в кинокартине, озаглавленной именем народного гусляра.

Итак, в этом поединке также была замешана женщина (не стопроцентная, но все же...). Зато мало кому доводилось видеть, чтобы женщина была не только причиной борьбы (хоть бы на шахматной доске), но и... Однако, зачем предупреждать события? Приключение, о котором будет речь ниже, является кульминационным пунктом новеллы немца Л. Г. Лёве "Шахматы", весьма посредственной по своим литературным качествам, но содержащей совершенно необычное описание некоей шахматной партии. Обстановка рассказа не имеет ничего общего с реализмом и состряпана по рецептам дешевой беллетристики, распространяющей всякую чушь о "тайнах" экзотического Египта и Аравии. А вот его содержание.

Научный работник - востоковед К. во время морского путешествия на пароходе из Генуи в Александрию познакомился с арабским пашой. Оба они добивались расположения прекрасной англичанки, плывшей на этом же пароходе. Вначале белая леди дарила симпатией араба, однако в конце плавания осчастливила господина К. После прибытия в порт свежеиспеченная, официально еще не помолвленная пара остановилась в разных гостиницах, чтобы не обращать на себя внимания. Господин К. после короткого отдыха в гостинице вышел на улицу с намерением пойти на условленный обед с Эвелиной (таково было ее имя). Внизу он неожиданно встретился с пашой, который, выразив искреннюю радость по случаю встречи с недавним попутчиком, пригласил его к себе. Имея еще немного свободного времени, К. согласился. Теперь предоставим слово автору, вернее, герою новеллы.

Сиамские шахматы в стиле классической индокитайской скульптуры

Эскимосские шахматы из моржовых клыков и черного камня

Древнегерманские воины за шахматной доской. Немецкая фарфоровая статуэтка 1772 г., сделанная по проекту Ц. А. Люпляу. Тема решена художником несколько произвольно, поскольку шахматы не были известны германским племенам

"Я слишком часто бывал гостем в арабских особняках, чтобы удивиться великолепию дома паши. В комнате, в которую нас ввели, меня единственно лишь привел в изумление пол, представляющий по форме и рисунку шахматную доску. Поля были необычайно большие, а странные резные фигуры - почти такой же величины, как дети. Паша попросил меня сесть и обождать, пока он переоденется... Я встал, чтобы лучше разглядеть странную шахматную доску. II в тот же момент обратил внимание на то, что на доске были все фигуры, кроме белой королевы...

Королева была потеряна..."

Таким образом, Эвелина стала невольницей паши. Неудачный жених пытался силой отбить ее из рук дворни, но потерял от удара сознание и... проснулся лишь спустя несколько часов у себя в гостинице. Поиски полиции не принесли результатов.

Мораль этого происшествия учит не пренебрегать умением играть в шахматы, ибо никогда неизвестно, при каких обстоятельствах это умение может нам пригодиться.

Во французском кинофильме режиссера Луи Дакена "Родина", основанном на повести Викторьена Сарду, ситуация любовного треугольника и решающей шахматной партии сделана психологически с большой тонкостью. Действие фильма происходит во Фландрии в XVI веке в период деспотического правления губернатора, назначенного королем Испании. Руководитель движения сопротивления граф де Ризоор (его играет Пьер Бланшар) мало обращает внимания на молодую жену (Мари Мобан), которая изменяет ему с его другом и товарищем по конспирации (Жан Дезайи). Муж узнает об измене и во время шахматной партии так ведет игру и так недвусмысленно ее комментирует, что вероломной жене и ее любовнику становится ясно, что их тайный роман разоблачен.

'Шах! Мах!' Шуточный рисунок, иллюстрация A. Mapчинского к книге В. Жукровского ' Похищение в Тютюрлистане'

Герой старых русских былин Садко выигрывает в шахматы волшебную Птицу-Феникс. Кадр из советского кинофильма 'Садко' (1953 год)

Какие же нужно иметь крепкие нервы, чтобы в подобных обстоятельствах делать точные ходы на шахматной доске! Хотя всегда, когда в игру вмешивалась любовь, уровень игры на шахматной доске значительно снижался.

В замечательной поэме Пушкина "Евгений Онегин" описана прекрасная сцена, где влюбленные Ленский и Ольга вдвоем гуляют по парку и не могут насладиться взаимным чувством. Иногда они прилежно читают романы, а затем:

 Уединясь от всех далеко,
 Они над шахматной доской,
 На стол облокотясь, порой
 Сидят, задумавшись глубоко,
 И Ленский пешкою ладью
 Берет в рассеяньи свою...

'А началось все так невинно...' Миниатюра из французской рукописи XV века, описывающей судьбы Рэно де Монтобана, героя средневековых рыцарских песен

Совершенно так же вел себя за шахматной доской умный и мужественный Шарр-Кан, сын великого султана Омара-ибн-ан-Нумана, о чем подробно рассказано в сказках "Тысячи и одной ночи".

Отец послал Шарр-Кана на войну в чужие края. Однажды с ним случилась необычайная история: он заснул на коне, а когда проснулся, оказался один, без товарищей и оружия, на берегу лесной реки. В реке купалась прелестная девушка, которая, забавляясь, боролась с невольницами. Увидев Шарр-Кана, она предложила ему побороться с ней. Благодаря необыкновенной ловкости она трижды побеждает рыцаря и при этом признается, что знает его: он вождь неприятельских войск. Однако она не думает о мести и даже готова укрыть его во дворце. Во время ужина девушка напоила Шарр-Кана и возбудила в нем страсть к себе. Невольницы принесли инструменты и начали петь. Молодые читали любовные стихи и так провели два дня. На третий день девушка предложила сыграть партию в шахматы.

"Искусен ли ты, о сын царя Омара-ибн-ан-Нумана, в игре в шахматы?" и Шарр-Кан ответил: "Да, но ты не будь такой, какая описана поэтом:

 От страсти сгорая, то чувствуя вновь,
 Как жажду смягчает и будит любовь,
 В смятеньи я в шахматы с девой играл.
 То белых, то черных порядок терял,
 То видел на месте ладьи короля,
 То мнил, что король нападет на ферзя,
 И ведал, что если прочту ее взгляд,
 От силы очей ее будет мне мат..."

Затем она пододвинула к нему шахматы и стала играть с ним. И всякий раз, когда он хотел увидеть, какой ход она сделала, он смотрел на ее лицо и ставил коня па место слона, а слона на место коня. Она, засмеявшись, сказала: "Если ты будешь так играть, то проиграешь и покажешь свое незнание шахмат". Шарр-Кан отвечал: "Это первая игра, не считай ее!" А когда она его обыграла, он снова расставил фигуры и стал играть. Она обыграла его во второй раз, и в третий, и в четвертый, и в пятый и, повернувшись к нему, сказала: "Ты кругом побежден!" "О, госпожа, - ответил Шарр-Кан, - тому, кто играет с тобой, как не быть побежденным?"^*

^* (Перевод М. Салье, "Тысяча и одна ночь", Изд. "Академии", Москва-Ленинград, 1932 г.)

Збигнев Ленгрен: 'Поражение профессора Филютека (Плутишки).'

Соперники. Кадр из французского фильма 'Родина' (1945 год)

Любовь и шахматы прекрасно воспевает древнефранцузская поэма XIII века, принадлежащая перу Хуона де Бордо, в которой он сам является героем двойной игры. Содержание ее весьма просто.

Поэт переоделся менестрелем и отправился ко двору адмирала Ивариуса, где стал восхвалять свои достоинства, в том числе и умение играть в шахматы. Адмирал, желая проверить, не хвастается ли молодой человек, предложил ему сыграть с его дочерью. Ставка - ее рука или его голова. Игра начинается. Хуон больше смотрит в глаза девушки, чем на шахматную доску, поэтому партия складывается не в его пользу. Девушка обращает его внимание на то, что он проигрывает, но он отвечает: "Еще не конец игры, все равно ты будешь в моих объятиях". Очевидно, эти слова подействовали на нее. Хуон отвлек внимание партнерши от игры и легко выиграл партию. Адмирал хотел откупиться от него, предложив ему деньги, но дочь не согласилась на это и стала утверждать, что никогда еще не получала такого хорошего мата!

Любовную шахматную партию, неразрывно связанную с именем героического Ланселота, о которой упоминается во французских и немецких романах, описал поляк Вацлав Берент в повести "Живые камни". Ланселот прибыл в королевский дворец и отправился в покои королевы:

"Спустя несколько минут он сидел уже возле госпожи, в то время как паж, мягко ступая, быстро пробежал в другой конец комнаты и погрузил руки в ящик, чтобы достать шахматы и, стоя на коленях, расставить камни на скамье между господами. Так приказала королева, дабы оправдать в глазах своих дам молчание неразговорчивого рыцаря. Сама же она медленно развязала повязку на подбородке, как это делают женщины, когда хотят дать устам свободу для поцелуев, и, выждав момент, когда ее дамы отвернулись, глядя на что-то в другую сторону, схватила обеими руками голову рыцаря, наклонила ее над шахматной доской и, затаив дыхание, прильнула к его устам в долгом поцелуе... Он рванулся в ее объятия и рассыпал шахматные фигуры. Тихо прибежали пажи и начали, точно птички просо, собирать у ног встревоженных господ камни. В другом углу комнаты обе дамы из свиты неодобрительно закашляли..."

По мотивам той же поэмы о героических подвигах Хуона де Бордо итальянский драматург Джузеппе Джакоза написал одноактную пьесу под заглавием "Шахматная партия". Во второй половине XIX века эта пьеса имела большой успех в Италии, была показана за-траницей и переведена на несколько языков. Действие пьесы происходит в XIV веке в княжеском замке, расположенном в долине Аосты. Паула, дочь князя, хорошо играет в шахматы. Шахматной стратегии ее научил отец. Противником ее на шахматной доске на таких же условиях, как уже было описано, является паж Фернандо, который, устремив взор на прекрасное личико Паулы, постепенно теряет голову и... фигуры. К счастью, игра переходит во флирт. Не помогает и строгое наблюдение князя, который следит за тем, чтобы игра проходила согласно оговоренным условиям. Паула совершенно забывает о наставлениях отца, не следит за игрой и проигрывает; однако это ее вовсе не огорчает. Паж требует, чтобы обещание было выполнено, и князь после некоторого колебания соглашается на брак.

Корнелис де Ман (XVII в.): 'Мужчина и женщина играют в шахматы'. Из собрания картинной галереи в Будапеште

А. Иоаннет: 'Партия в шахматы'. Французская литография начала XIX в.

Даниель Ходовецки: 'Воспитание'. Эстамп конца XVIII в.

Таким образом, судя по всему, князь был отцом более, чем педагогом, и уж совершенно не выдержал экзамена как шахматный тренер и секундант.

Тема, в которой шахматы представлены любовной игрой, имеется также и в польской литературе. Теофиль Ленартович написал довольно длинное стихотворение "Мат королевой" (1871 г.), концовку которого мы здесь приводим.

В начале стихотворения поэт описывает путешествие будущего короля, молодого Яна Собеского, во Францию к королевскому двору, где он должен был научиться хорошим манерам и познать чужие обычаи. Своим рыцарским поведением Собески покоряет окружающих. Его увлекает прелесть беззаботной жизни при дворе среди веселых женщин и развлечений. Как известно, окончилось это браком с Марией Казимирой д'Аркьен. А началось все так:

 В покоях дамских - вечер званый. 
 Там чуть журчит фонтан хрустальный 
 И столик шахматный расставлен. 
 За ним - наш рыцарь польский с панной. 
 Край кружев на груди у панны 
 Вдруг ветер приоткрыл нежданно. 
 Со страстью Ян глядит на деву, 
 А та играет - знает дело. 
 Красой ее ошеломленный, 
 Не в силах думать наш влюбленный, 
 И лишь ласкает взором нелепым 
 Он лик Марыси белоснежный. 
 "Очнитесь, сударь! - голос девы. - 
 Мат королю от королевы. 
 Оберегает рыцарь боле 
 Себя, чем короля на поле..." 
 Учтив ответ, хоть Ян рассеян:
 "От королевы нет спасенья!
 Разит вблизи иль издалёка
 Стрелой, невидимой для ока,
 Равно она достигнет цели:
 Убит, хоть раны нет на теле,
 И рыцарь, и король. Пред дамой
 Мы равно немощны и слабы"*.

^* (Перевод З. Шаталовой.)

Шахматный розыгрыш был вскоре завершен у алтаря, а девица, давшая мат королевой, сама стала королевой, когда Собески воссел на польский престол, став королем Яном III. Эта весьма романтическая деталь отлично дополняет нашу коллекцию шахматных диковинок из области, где царствует Марс и Амур, которую мы завершим цитатой из пьесы выдающегося польского комедиографа минувшего столетия Александра Фредро:

"Искусство любви подобно шахматной игре - каждый ищет в нем тайный путь к победе".

Находясь в гостях у французского короля, будущий польский король Ян Собески познакомился во время игры в шахматы с Марией Казимирой д'Аркьен, на которой женился спустя несколько лет. Польская гравюра 1871 года, иллюстрация к стихотворению Т. Ленартовича 'Мат королевой'