IV. Спорт, наука или искусство: Многосторонний характер шахматной игры. Суть шахмат. Психология игры. Изменения взглядов на роль шахмат. Спортивные размышления. Синтез

Великан Гаргантюа, герой романа Рабле, учится играть в шахматы. Рис. Л. Морена к одному из парижских изданий 'Гаргантюа и Пантагрюэля'

Многие задумывались над вопросом, почему шахматная игра привлекла столько верных любителей, почему она сумела на протяжении веков заинтересовать стольких людей разных по характеру, мировоззрениям, профессии? Почему ежедневно десятки тысяч человек во всех уголках земного шара ведут упорную борьбу на шахматной доске, изучают шахматную литературу, посвящают много времени решению тайн шахматной композиции? Благодаря чему шахматы завоевали огромные пространства многих континентов и заставили не только произносить в свою честь проникновенные декларации, но и приносить себе в жертву значительную часть свободного времени, которым располагают люди для удовлетворения своих культурных потребностей, для развлечения и отдыха?

Ответ на это не прост.

Пожалуй, это происходит потому, что шахматы - явление многостороннее, разнообразное, и каждый может найти в них для себя нечто такое, что занимает его, увлекает и дает ему удовлетворение. Это массовая игра, умственное развлечение, отдых после труда, но также и волнующее соревнование, благородный поединок и попытка завязать упорную интеллектуальную борьбу, которая вызывает сильные переживания и волнения, как при настоящем спортивном соперничестве, хотя здесь и оперируют понятиями другого разряда. И, наконец, шахматы - это, бесспорно, область художественного и научного творчества, удовлетворяющая потребность в творчестве и восприятии произведений, которые имеют эстетическую и познавательную ценность. Сколько внутреннего удовлетворения дает восхищение красотой комбинаций и расстановок на шахматной доске, проникновение в сложные вопросы анализа, логики, психологии, математики игры, преодоление противоречий и трудностей, борьба не только с конкретным противником, но и с самим собой, борьба, требующая творческого усилия и четкого умственного расчета, проницательности и оценки позиций. Удовольствие и удовлетворение приносит возможность осуществления с помощью шахматных фигур некоторых концепций абстрактного и умозрительного характера, возможность воплотить в материальную действительность факты (если здесь можно употребить это слово) из мира идей. На шестидесяти четырех клетках материализуются утонченные стратегические планы, замыслы действий и необычайных ситуаций, конфликты между разными позициями и приемами тактики, шутливые придирки и драматические столкновения.

Один из шахматных мастеров старого времени выразился так: "Знаменитый шахматист является артистом, ученым, инженером и, наконец, командующим и победителем".

Не каждый любитель шахмат и не каждая разыгрываемая партия дают основание присваивать игре столь высокий ранг. Однако красота, искусство, ценные познавательные качества и творческие возможности потенциально содержатся в шахматах и ожидают в каждый момент и в каждом положении того, кто их откроет. Как и другие области жизни, шахматы имеют своих сознательных творцов (это - участники состязаний высокого класса, теоретики, исследователи) и широкие массы более или менее понимающих суть дела любителей (чтобы не применить обидного термина "потребителей"), которые занимаются шахматной игрой и участвуют в ее разнообразных проявлениях так же, как когда они имеют дело с музыкой, театром, литературой, кино.

Общение с шахматами требует, хотя мы часто этого и не замечаем, усилий интеллектуального характера. Ввиду того, что шахматы - это сложное явление, переплетающееся с многочисленными областями человеческой жизни, они сами являются предметом науки, предметом различных научных исследований. Для того, чтобы можно было точно определить роль шахмат в общественной жизни, следует обратиться к истории, философии, социологии, психологии, математике, истории искусства, истории нравов и другим отраслям знания.

Урок-реванш. Молодой шведский чемпион по шахматам Киннмарк учит своего тренера по плаванию шахматной игре

Такой богатый диапазон связей шахматной игры и ее активная роль в повседневной жизни послужили к тому, что шахматы стали частью материальной и духовной культуры, обогащая ее каждый раз новыми интересными достижениями и ценными качествами. Это метко сформулировал американский шахматный деятель А. Бисно: "Шахматы содержат в себе элементы культуры, искусства и интеллектуальных достижений всей истории цивилизации".

Более широко выражает эту мысль советский шахматист Я. Рохлин:

"Мы не собираемся утверждать, что шахматы создают ценности прикладного значения, но, подобно любой форме искусства, шахматное творчество создает реальные культурные ценности, которые в своей совокупности вносят известный вклад в сокровищницу мировой культуры. Недаром крупнейшие национальные библиотеки и музеи многих стран бережно хранят произведения шахматного искусства (древние рукописи, печатные издания ряда веков и другие шахматные материалы), изучение которых может открыть еще одну грань в жизни человека известной эпохи. Интересные и ценные шахматные экспонаты хранятся в Грановитой палате Кремля и Государственном Эрмитаже.

Изучая историю шахмат, их многовековую письменность, мы видим, как в шахматных произведениях получают реальное отражение характер и уровень творческой мысли человека, различные бытовые и художественные влияния".

В течение многих поколений, еще почти на заре существования письменных сообщений о шахматной игре, были попытки дать точное определение сущности шахмат. Имеются преувеличенно и уродливо раздутые рассуждения с псевдонаучных позиций, имеются и многочисленные определения, сделанные мимоходом, когда исследовались совсем другие проблемы; мы встречаем блестящие мысли о шахматах, высказанные артистами, мыслителями и шахматистами-практиками, публицистами и государственными деятелями. Были также попытки создать большие теоретические труды, из которых часть увенчалась успехом, но в большинстве случаев они, однако, не дали ожидаемых синтетических выводов. Библиография темы "философия шахмат" довольно обширна, но, к сожалению, она не содержит достойных внимания произведений, которые бы просуществовали продолжительное время и не потеряли бы своей актуальности. Та "философия" шахмат, которую мы находим под этой этикеткой в старых изданиях и журналах, не может по-настоящему определить предмет, так как она пользуется фальшивыми предпосылками, В прошедшие времена существовало много метафизических, путанных и просто вульгарных определений в оценке шахмат в философском смысле. Еще и в настоящее время имеются неверные теории, ошибочные формулировки. Шахматы ждут большой "чистки" и приведения в порядок связанных с ними необычайно сложных и интересных научных и творческих проблем.

Курильщики. Фотокомпозиция Брауна-Шотара (1955 год)

Над шахматной задачей. (И. Гринштейн - 'Огонёк')

'Доктор, ваше положение не из приятных'. ('Крокодил')

Страсть к шахматам не знает преград. (Рис. Шаваля - 'Зи унд Эр')

Кроме вопросов, охватывающих историю шахматной игры, главный спор касался уточнения характера шахмат и вращался в кругу понятий, касающихся названия этой главы.

Ю. Быков утверждает: "Шахматы - это умственный спор, могущий создавать эстетически ценные произведения и способный к воспитанию в человеке качеств, необходимых для творческой деятельности".

Против этого выступает Я. Рохлин, который пишет: "Шахматы по своему творческому содержанию и их специфике не могут уместиться только в понятие "спортивная игра", которое становится для них в наши дни слишком узким". В другом месте он отмечает: "Шахматы - это исторически сложившееся культурное явление, которое органически связано с духовной жизнью общества и находится в состоянии непрерывного изменения и обновления".

И, наконец, Б. Вайнштейн предлагает сначала точнее определить предмет дискуссии и перечисляет то, что мы понимаем сегодня под названием "шахматы":

игра за доской;

шахматы по переписке, по телеграфу и радио;

разыгрывание партий для получения эстетического удовольствия или для изучения;

составление и решение задач и этюдов;

шахматная теория - общие принципы шахмат, основные стратегические идеи, технические приемы;

история возникновения и развития шахмат.

После этого он делает вывод: "Если мы говорим, что шахматы - искусство, то имеем ввиду, что не одна какая-либо форма, а все формы проявления шахмат, взятые в целом, представляют собой своеобразное искусство.

Когда же хотят доказать, что шахматы - игра, то рассматривают лишь одну из форм - игру за доской".

Дискуссия продолжается, и это хорошо, что она начата. Я хотел бы, чтобы настоящая книга, которая ведет читателя "через века и страны", была голосом в дискуссии, напоминающим о прежней культуре и традициях шахмат. Для оживления дискуссии позволю себе привести эпиграмму Яна Штаудынгера:

 Как шахматист, согласно с сей игрой,
 Свою он даму предпочел чужой,
 Но в жизни и в игре, неискренне точь-в-точь,
 Любя свою, чужую взять не прочь...

Вот как меткие замечания ведут, если не к абсолютно точным, то по крайней мере к остроумным определениям. К этой же категории мы можем причислить мысль, сформулированную Стефаном Цвейгом: "Шахматной игрой так же, как и любовью, нельзя заниматься в одиночку". Этот писатель определил шахматы и более синтетично:

"Разве они не являются также наукой, искусством, мышлением, которое ни к чему не приводит, математикой без результата, искусством без произведений, архитектурой без предмета и, несмотря на это, как показала жизнь, более крепкими по своей сущности и актуальности, чем все произведения и достижения знаний. Единственная игра, доступная каждому возрасту, всем. Она обостряет ощущение, она заставляет работать ум до пределов возможности. В ней ищут начало и цель. Дети могут учиться простым правилам, глупцы поддаются ее искушению, и, несмотря на это, в неизменных границах тесных клеточек она создает особый род искусства, несравнимый с каким-либо другим..."

В ожидании гостей. ('Мюнхнер Иллюстриерте')

Выдающийся американский ученый, политический деятель и педагог XVIII века Беньямин Франклин вошел также в историю культуры как пионер шахматной письменности, рассматривавший эту игру с воспитательной, этической и моральной стороны. В своей работе, называвшейся "Моралс оф чесс" (первой, вообще, шахматной книге в Америке), Франклин обращает внимание на такие положительно формирующие характер свойства игры в шахматы, как выработка способности заглядывать в будущее и взвешивать последствия, как развитие чувства рассудительности, осторожности, осмотрительности и, наконец, ответственности за свое решение. Вот как смотрел Франклин на эту игру: "Игра в шахматы - не просто праздное развлечение. Некоторые очень ценные качества ума, необходимые в человеческой жизни, требуются в этой игре и укрепляются в ней настолько, что становятся привычкой, которая полезна во многих случаях жизни. Жизнь является своего рода шахматной игрой, в которой мы часто имеем возможность выигрыша и борьбы с соперниками и противниками, в которой есть большое разнообразие хороших и плохих событий, являющихся в известной степени результатом рассудка или его отсутствия". А в другом месте он отмечает:

"Играя в шахматы, мы приобретаем привычку не падать духом и, надеясь на благоприятные изменения, упорно продолжать поиски новых возможностей. Игра настолько изобилует разнородными ситуациями, подверженными неожиданным изменениям, что она вырабатывает способность находить выход, казалось бы, из непреодолимых трудностей, и каждый старается вести игру до самого конца в надежде выиграть с помощью своего искусства или хотя бы сыграть вничью благодаря неосторожности партнера. Каждый человек согласится с тем, что в шахматной игре мы видим пример того, как даже скромный успех может поднять веру в собственные силы, а невнимание - привести к потерям; игра учит нас не терять надежды при перевесе противника и не отказываться от шансов на победу даже при тех болезненных ударах, которые мы можем получить, стремясь к успехам..."

Роясь в различных материалах, можно найти довольно много публикаций или фрагментов публикаций относительно психологии игры и игроков. Однако это не значит, что упомянутый вопрос разработан и исчерпывающе систематизирован. Перед самой войной польский учитель гимназии К. Козловски опубликовал в "Шахисте" свой труд о влиянии психологических факторов на результат партии и уровень игры. Исходя из того, что окончательный результат на шахматной доске является равнодействующей некоторого соотношения обстоятельств и фактов, находящих отражение в психике игрока, он перечисляет отдельные элементы. Результат же, если мы воспользуемся метафорой, взятой из математического анализа, будет равнозначен нахождению неизвестного в определенной системе уравнений.

В приемной у зубного врача. Обезболивающее средство. (Худ. Ю. Черепанов - 'Огонёк')

'Попробуйте водой...' (Худ. 3. Ленгрен)

Дом творчества писателей. (Худ. И. Семенов - 'Огонёк')

До конца рабочего дня осталось 4 минуты, а надо сделать еще 20 ходов... (Худ. И. Генч - 'Крокодил')

Когда нет партнера. (Рис. Тетсу)

"В шахматах нам неизвестны ни все факторы, ни их взаимосвязь. Мы теряемся в море темноты. Известны некоторые элементы: комбинационные способности, шахматная интуиция, состояние нервной системы, физическое здоровье, честолюбие, умение распределить время, рациональное распределение сил, точный расчет пунктов и т. д. Эти элементы опять же зависят, например, от климата, от времени розыгрыша, питания и т. д. Несмотря на все. В турнирах всегда имеются элементы, которые невозможно предвидеть: - отсюда и турнирные неожиданности".

Еще Кароль Крупски, автор польского шахматного учебника. Написанного свыше ста лет назад, писал:

"На основании поведения людей познаются их характер, умственные способности и страсти. Но так как не всегда можно быть свидетелем этого поведения, то одни хотят угадать достоинства души по чертам лица, другие - по формам черепа, третьи - даже по почерку. По нашему мнению, в шахматной игре разум и воля чрезмерно активны, и потому судить о достоинствах человека на основании его игры можно более точно, нежели на основании всех антропологических и графологических исследований. Каждая игра, а особенно шахматная игра, - это говорящая грамматика человеческого сердца".

Утверждение, что эта игра имеет значение исследовательского инструмента в области психологии, было бы "шахматным зазнайством", но Крупски правильно заметил связь, существующую между характером игры и характером игрока. В игре вообще можно хорошо узнать человеческий темперамент, характер, черты ума, а шахматная игра особенно убедительно подтверждает это.

Бывает, что автору не хватает критицизма. Тогда рождаются те " психологические" наблюдения, которые мы сегодня принимаем с улыбкой, считая их просто доброй шуткой, но которые в свое время были опубликованы как вполне серьезные и звучали, скажем, так:

"Если твой партнер предоставляет расстановку фигур на доске тебе - значит он ставит себя выше тебя".

"Если он не хочет принять от тебя форы, а играет слабо - он самолюбивый, думающий только о себе".

"Если он играет быстро, а в решительные моменты игры делает ход не задумываясь, - ему везет в жизни только при счастливых обстоятельствах, он нерешителен в реализации своих намерений" и т.д.

Гораздо большего достигают авторы разных анекдотов, острот и афоризмов. Ни в чем нельзя упрекнуть, например, автора такой "золотой мысли": "Шахматная борьба является главным образом борьбой против собственных ошибок".

В общежитии: 'Тетя Дуся, передвиньте моего коня вон на ту клетку!' (Рис. Е. Щеглова - 'Крокодил')

В гареме. (Рис. Коварски - 'Нью-уоркер')

Организаторы в ужасе. Чемпион проигрывает все партии... (Рис. Б. Taдей - 'Нуар э Блян')

Лондонская новогодняя открытка. (Рис. Ф. Темерсон)

'Кажется, игра становится острой...' ('Лешикье де Пари')

В словесной эквилибристике, старающейся под видом шутки протащить более "глубокие" мысли, имеются определения и такого рода:

"Шахматная правда - это жизненная ложь".

Или:

"Шахматная игра облагораживает человека, ибо она полна разочарований".

Происхождение этих "афоризмов", наверное, кроется в личном разочаровании в жизни их авторов.

Раз уж мы привели примеры, относящиеся к периоду между I и II мировыми войнами и к древней эпохе, посмотрим, как подходили в Польше люди к шахматам, например, в 1868 году, т.е. около ста лет назад. О разыгранном в Варшаве шахматном турнире (пионерское начинание!) печать писала:

"Во время только что окончившегося турнира нам довелось слышать голоса, и притом серьезные голоса, выступающие против шахмат, как против бесполезного и отнимающего много времени, а следовательно пригодного только для лодырей развлечения. Однако же это мнение кажется нам только относительно обоснованным. Из всех игр в мире шахматы, безусловно, больше всего требуют способностей; они воспитывают и развивают ум, учат более глубокому мышлению и потому даже применяются в виде педагогических средств во многих воспитательных заведениях заграницей".

В квартире шахматного мастера. (К. Кламанн - 'Уленшпигель')

'Они еще играют, или уже спят?' (К. Кламанн - 'Уленшпигель')

Ныне шахматами занимаются в массовом масштабе, и, конечно, нет необходимости столь вразумительно убеждать в пользе, которую они приносят, или заботиться о распространении шахматной игры и шахматной культуры. Но возникли новые вопросы, которые нужно решить и урегулировать. Шахматная жизнь во многих странах организационно включена в рамки спорта, где шахматы находятся на последнем месте среди более увлекательных видов спорта, таких как футбол, легкая атлетика и т.д.

Тем самым шахматы сведены главным образом только к турнирам, отборам участников для турниров, их классификации, к регламенту состязаний и т. п., а основы для развития шахматной науки, культуры и творчества не созданы.

'Мне снова повезло - мат!' (Рис. К. Кламанн - 'Уленшпигель)

Механическое причисление шахмат к спорту, хотя и не к физической его области, а умственной, принесло много беды и упростило ряд вопросов. К сетованиям и жалобам по поводу организационной стороны дела прибавились также голоса людей, затронувших вопрос о надлежащем понимании самой сущности шахматной игры. Чрезвычайно красноречиво написана "антиспортивная" статья Томаша Доманевского, опубликованная на страницах польского еженедельника "Свят" (1954 г.).

"Много лет мы находимся в когтях фикции, имя которой шахматный спорт. Много лет с упрямством сумасшедших мы стараемся чисто мыслительный процесс, каким является шахматная игра, подогнать под рамки параграфов физкультуры и спорта. Смешение понятий не ведет ни к чему, кроме недоразумений, а специфика некоторых действий обязывает. Если мы сидим несколько часов за шахматной доской и переставляем отдельные фигурки с места на место, то это действие умственное, и нет в природе такого аргумента, который убедил бы кого-либо, что это физическое действие. Чудес не существует!...

Но что из этого? Это только вопрос номенклатуры. Имеется также соревнование в труде, в математических олимпиадах, среди мастеров скоростной плавки, при наборе в художественные коллективы, на шопеновских конкурсах, однако ни один участник этих конкурсов не может называться спортсменом. Дело не в терминологии, а в понятии".

Трудная проблема с косвенным решением. ('Лешикье де Пари')

'Должен признаться, конец очень интересен'. ('Ля Марсельез')

'Предлагаю ничью!' (Рис. Е. Косерадзского - 'Шпильки')

'Шах!!!' (Рис. И. Гегена - 'Фришер Винд')

В вопросе о связи шахмат со спортом, как видно, существует много недоразумений. Слово "спорт" в общепринятом понимании ассоциируется, конечно, с понятием физкультуры, и в этом случае включение в это понятие шахмат является гротескным парадоксом. Наблюдая, однако, за спортивными играми, такими, как теннис, футбол, водное поло, за всякими турнирами и состязаниями, мы не можем не заметить их родства со стратегическими играми умственного типа вроде шашек. Речь, конечно, идет о их структурном сходстве, а не о форме этих игр. Ибо борются стороны с равными (в принципе) возможностями выигрыша. Побеждает лучший, более ловкий, более внимательный, но не более удачливый в смысле случая, предрешающего выигрыш. Именно из этого родства природы самого конфликта игры так же, как и в спорте, проистекают переживания как самих участников, так и наблюдателей шахматного соперничества. В конце концов, например, болельщик футбольного матча не принимает участия в непосредственной физической борьбе футбольных команд. Спорт является делом самих игроков, а не зрителей. Эмоциональные ощущения публики, переживающей спортивную борьбу, очень схожи по структуре их психологии с ощущениями болельщиков шахматных турниров и матчей.

Часто бывает так, что аналогии являются бесспорными. Один из польских выдающихся шахматных довоенных мастеров так сказал представителю печати:

"- Играя, шахматист в течение нескольких часов в день работает умственно и физически, работает также и его нервная система.

- Аналогия существует. Боксер сбрасывает вес перед поединком, а шахматист после его окончания. Я, например, после каждого турнира теряю около пяти килограммов..."

А к чему ведет смешение понятий, видно из следующего анекдота. На улице встречаются два друга:

- Можешь меня поздравить. Я стал дважды чемпионом мира: по шахматам и по боксу!

- Каким чудом?

- Карнере объявил мат, а Алехина нокаутировал...

Один из польских сатириков, правильно оценивая шахматы, как тренировочную подготовку спортсмена, советует заниматься шахматами тем участникам специфически спортивных состязаний, которые не любят слишком утруждать себя физически, но зато "любят биться со своими ... мыслями": "Пожалуйста! И для них существует спорт: шахматы. Шахматы развивают поясничные мускулы, а также мускулы большого и указательного пальцев".

В пародии на спортивные отчеты, помещенной в одном из польских журналов, была также следующая шутливая заметка:

"Во время шахматного матча трех стран в Будапеште нашей команде удалось занять место сразу же после команд Венгрии и Чехословакии.

Вышеприведенные замечания, как мне кажется, вполне правильны. Недостатки в снабжении шахматистов спортинвентарем являются серьезным препятствием на пути развития нашего физического воспитания".

'Надо было взять короля сразу, в начале игры, тогда бы вам сейчас легче было...'

'И в этот момент, господа, наш маэстро великолепным рывком приближается к мату!' Г. Миклашевски - 'Экспресс Вечорны')

'Господа, время уже уйти отсюда, ведь матч закончился три дня назад!'

Тренировка перед чемпионатом. (Рис. Херлуфа Бидструпа)

'С тех пор, как шахматы стали считаться спортом, человек сразу начал себя лучше чувствовать'. (Рис. Ш. Кобылинского - 'Шпильки')

- ...старт! (Рис. Мюлера - 'Лилипут')

Мы привели много едких упреков и колкостей, обрушившихся на вульгаризаторов шахмат, считающих их только спортивной игрой физического типа и ничем больше. Но мы не должны забывать, что в шахматной игре есть много спортивных элементов, так как иначе мы перегнули бы палку в другую сторону. Существует прекрасная связь, и никто от нее, наверняка, не хочет отмежевываться. Прежде всего шахматист в игре должен вести себя как подобает спортсмену; к этому его обязывают спортивная этика и спортивные принципы борьбы.

"Шахматные игроки - не враги между собою, они только соперники в благородном поединке, пожимающие друг другу руку до игры и после нее", - сказал сто лет назад французский шахматист Доазан. Эти слова справедливы и современны.

Большое значение спортивным качествам в характере шахматиста придавал Алехин. Вот что констатирует его биограф, советский гроссмейстер Котов:

"Алехин утверждал, что нет таких недостатков и пороков в спортивном облике шахматиста, от которых нельзя было бы избавиться в значительной степени или полностью. Но для этого необходимо упорное и настойчивое стремление избавиться от пороков, сильная воля, упорная работа по воспитанию характера.

В своих статьях Алехин часто говорит о тех важных спортивных качествах, которыми должен обладать сильный шахматист-практик. Шахматистов, увлекающихся лишь творческой стороной шахмат, лишенных спортивных качеств, Алехин называет "трагиками" шахмат..."

Казалось бы, говорить о спортивном подходе к шахматной игре - все равно, что ломиться в открытые двери. Но на практике, однако, имеются многочисленные неприятные примеры грубых нарушений правил благородного рыцарского соперничества. Короче говоря, бывают случаи, когда розыгрыш ведется не по-спортивному. Об этом упоминается в печати: в анекдотах и рассказах по поводу многочисленных турниров и матчей. Приведем такой анекдот.

"Один участник, сражаясь под конец турнира со своим главным конкурентом, очутился в "неясной" позиции. Так как его противник считался чрезвычайно благородным человеком, то он решил использовать это обстоятельство как добавочный (если не последний) "шанс"; вдруг он начал жаловаться на сильную боль, которая ему мешала вести игру, и... предложил ничью(!), подчеркивая притом, что их позиции более или менее равны(!), и он может проиграть лишь, если он, достойный сочувствия, неспособный сосредоточиться, допустит из-за своих страданий какую-нибудь серьезную ошибку. Впечатлительный и наивный джентельмен согласился на это предложение и в результате... получил второе место, в то время как ловкий симулянт, разумеется, здоровый как бык, спасая себя таким "тонким" способом, в великолепнейшем финише выхватил у него из-под носа первое место".

Но не о таких "методах" и понимании слабых сторон противника думал Алехин, когда высказывал свое мнение:

"Я считаю необходимыми для успеха три следующих фактора, - говорит Алехин. - Во-первых, понимание своей силы и слабости; во-вторых, точное разумение силы и слабости противника; в-третьих, более высшая цель, чем минутное удовлетворение. Эту цель я вижу в научных и художественных достижениях, которые ставят шахматную игру в ряд других искусств..."

Круг замкнулся: игра, спорт, наука, творчество.